В полутьме храма силуэты были едва различимы, а от резкого движения Се Ляня пламя в светильниках задрожало. Перед глазами девушки – её звали Сяоин[8] – мелькнула размытая фигура, и словно из ниоткуда перед ней появился мужчина, да ещё и голый по пояс. Когда тот протянул руку, Сяоин пронзительно завизжала. Се Лянь собирался к ней обратиться, но девушка проворно влепила ему оплеуху, выкрикнув:

– Бесстыдник!

Пощёчина оказалась такой звонкой, что двое юношей, сидящих возле алтаря у ног статуи, не сговариваясь высунули головы на звук.

Хоть удар и вышел весьма болезненным, Се Лянь не рассердился, а только поднял свой халат и быстро пробормотал кое-что, от чего девушка пришла в крайнее изумление. Пощупав юбку сзади, она вся залилась краской, а глаза её в момент наполнились слезами. В эту минуту трудно было понять, разгневана она или сгорает со стыда. Поплотнее замотавшись в протянутое ей Се Лянем одеяние, девушка закрыла лицо руками и стремительно убежала. Се Лянь голый по пояс остался стоять посреди храма, ёжась под порывами налетающего ветра.

Он потёр лицо, обернулся, продемонстрировав красный отпечаток ладони на щеке, и сказал своим спутникам:

– Отлично. Всё в порядке.

Едва он договорил, Нань Фэн указал на него:

– Твои… раны…

Се Лянь опустил голову и охнул.

Когда он остался без одежды, окружающим открылось весьма пугающее зрелище: светлая и гладкая, как фарфор, грудь была туго затянута полосами материи, намотанными вплотную друг к другу. Шея и оба предплечья тоже были полностью покрыты повязками, а из-под них виднелись многочисленные порезы.

Решив, что шея уже должна была зажить, Се Лянь принялся слой за слоем разматывать бинты. Фу Яо взглянул на него и спросил:

– Кто?

– О чём ты? – переспросил принц.

– С кем ты сражался?

– Ни с кем.

– Но раны на твоём теле…

– Я сам упал, – беспечно ответил Се Лянь.

Он получил эти ранения не далее как три дня назад, когда шлёпнулся с Небес по пути в мир людей. Из драки он обычно выходил с куда меньшими потерями.

Фу Яо пробормотал что-то – слов было не разобрать, но это явно не походило на похвалу в адрес принца. Се Лянь решил не уточнять и продолжил разматывать толстый слой бинтов на шее. Внезапно Нань Фэн и Фу Яо одновременно вскочили и уставились на Се Ляня.

Чёрные символы кольцом обрамляли его белоснежную шею.

Глава 5

 Ночная беседа трёх шутников в храме Цзюйяна

 Часть вторая

Почувствовав их взгляд, Се Лянь чуть улыбнулся и обернулся со словами:

– Впервые видите про́клятую кангу[9] вживую?

Название говорит само за себя: проклятие, принявшее форму оков. Когда провинившегося изгоняют из небесного царства, гнев богов обращается меткой на его теле, запечатывая духовные силы. Приговорённый к такому наказанию вынужден носить это клеймо до скончания веков – в напоминание о своём позоре и в назидание остальным.

У Се Ляня, посмешища всех трёх миров, дважды изгнанного с Небес за проступки, само собой, проклятая канга была. Духи войны не могли этого не знать. Однако слышать о чём-то и увидеть своими глазами – совершенно разные вещи, и Се Ляню были понятны их чувства. Канга для того и была создана, чтобы вызывать неловкость и внушать страх.

Под предлогом поиска одежды Се Лянь собирался выскользнуть наружу и немного пройтись, но Фу Яо возвёл глаза к потолку и проворчал:

– Если будешь разгуливать по улице в таком виде, тебя примут за какого-нибудь развратника.

В конце концов Нань Фэн отыскал в глубине храма забытую кем-то монашескую рясу и отдал её принцу, чтобы тот мог одеться. Теперь приличия были соблюдены, но все трое по-прежнему чувствовали себя неловко. Тогда Се Лянь достал свиток, полученный от Линвэнь, и спросил:

– Не хотите ещё раз ознакомиться?

Нань Фэн поднял глаза, чтобы взглянуть на него, и ответил:

– Я уже просмотрел.