Крису хватило получаса, чтобы обойти почти все дома в лощине. Но ни одна живая душа не смогла ему помочь. Никто не видел и не знал, где живет девушка, которую он ищет.

Он вернулся в кафе, сел на веранде, поставил локти на стол и уронил голову в ладони. Ее лицо отчетливо всплыло у него перед глазами. Она где-то совсем рядом, и он не успокоится, пока не найдет ее.

Крис решительно встал. Ему осталось обойти несколько домов в районе галереи. Он наверняка найдет ее там.

Но очередные полчаса поисков оказались такими же тщетными, как и предыдущие. Крису хотелось плакать, кричать, звать ее, отчаяние душило его с такой силой, что ему было трудно дышать.

Медленно передвигая ноги, низко склонив голову, он брел по дороге. Внезапно перед его глазами – пара босых ног, обутых в легкие сандалии. Крис остановился и поднял голову. На него смотрели добрые, смеющиеся глаза садху.

– Харе Ом, бабаджи, – сказал Крис, и по его губам скользнула тень улыбки.

– Харе Ом, сынок, – ответил садху. – Куда идешь?

– Домой, бабаджи.

– Правильно. Хорошее решение. – Садху слегка склонил голову набок, не сводя с Криса глаз. – Ты выглядишь так, сынок, будто кого-то ищешь.

– Уже не ищу, бабаджи, но и не хочу соглашаться с тем, что потерял.

– Ты ее не потерял, сынок. Любовь потерять невозможно.

Садху приложил руку к сердцу и… неожиданно рассмеялся. Слегка шокированный резкой сменой настроения своего случайного собеседника, – то ли старика, то ли младенца – Крис несколько секунд недоуменно смотрел на него, пытаясь понять причину его спонтанной радости. Но в какой-то миг его ум перестал пытаться что-либо понять и просто отключился. И Крис сам сперва робко захихикал, а потом вдруг взорвался смехом, чувствуя, как все напряжение и отчаяние, стеснявшие его грудь, испаряются, как предрассветная дымка после восхода солнца. Они стояли несколько минут друг перед другом и, захлебываясь, хохотали. От смеха у Криса на глазах выступили слезы.

Наконец приступ смеха прошел, и они успокоились.

– Вчера в Куллу начался трехдневный фестиваль в честь богини Баджешвари, – сказал садху ровным, спокойным голосом. – Завтра – последний день. Отправляйся туда завтра, сынок. А сегодня отдыхай, ничего не делай и ни о чем не думай. Ты сделал все, что в твоих силах. Но не все в твоих силах. Помни о своей любви, но ни о чем не думай. Все, что должно произойти, произойдет в должный час. Харе Ом.

Крис слушал слова садху, опустив голову, глядя на дорогу. Когда слова закончились и повисла тишина, он поднял глаза. Но перед ним никого не было. Садху в оранжевых одеждах таинственно исчез.

И Крис снова рассмеялся.

Чудо. Но ему ли удивляться? Ведь он в Индии. И он влюблен. А в этой стране, если ты влюблен, существование, как мать, заключает тебя в свои объятия. Если ты влюблен, боги с индуистских небес ниспосылают на тебя обильный дождь благословений. Если ты влюблен, основное твое занятие – любить. Все остальные твои проблемы будут решены, даже если ты не просишь об этом. Влюбленные – дети, они не способны сами о себе позаботиться.

Они с Мадху долго сидели вчера на террасе, делились женскими секретами, откровенничали, и Кэрол рассказала ей свою историю с Дэвидом и Крисом. Мадху с сочувствием выслушала ее и в конце сказала только две фразы: «Крис отчаянно искал тебя вчера. Разве этого мало, чтобы понять, что ты ему дорога?» Кэрол промолчала. В глубине души она сама об этом знала.

Перед сном, лежа в постели, она написала письмо Дэвиду – теплое, искреннее, честное прощальное письмо.