– Повезло, – эхом повторила Франческа и покачала головой. – А где сейчас Мей?

– Там, где и положено, – в тюремной камере. Думаю, она будет вечно томиться в аду за свои злодеяния.

Себастьян, стоя с другой стороны кровати, внимательно наблюдал за лицом Франчески, стараясь угадать мысли.

– Она любила Афродиту и очень переживала из-за того, что ей приходиться делать.

– Переживала? – Добсон пожал плечами. – Тогда почему она не пришла к нам и не созналась во всем?

– Думаю, Мей слишком привыкла подчиняться и ей не пришло в голову, что она может поступить иначе, – решил Себастьян.

– А что сказала та женщина? – поинтересовался Добсон.

– Судя по тому, что мне известно, миссис Слейтер болела много лет и здоровье ее постоянно ухудшалось. Сейчас она вообще не может говорить. Джед тоже отказывается говорить.

– Значит, мы никогда не узнаем правду? Не узнаем, почему она это сделала и кто еще в этом участвовал?

– Вы имеете в виду того, кто отдавал приказы? Но что, если его вообще не было? – Франческа вопросительно посмотрела на собеседников.

Себастьян недобро усмехнулся:

– Афродита думает, что существует кто-то еще, и этот кто-то заплатил миссис Слейтер за то, чтобы она похитила тебя и сестер. Кто это, мы до сих пор не знаем, и пока я не назову имя, Афродита тоже его не назовет.

– Наверняка это один из ее любовников, – пробормотала она, но, взглянув на Добсона, тут же опустила глаза. – Прошу прощения, вас я не имела в виду, просто я размышляла вслух. Должно быть, этот человек очень сильно ненавидел ее, раз совершил такую ужасную вещь, а его любовь превратилась в ненависть.

– Наверное, так оно и было, – согласился Добсон.

– А я думаю, там было нечто большее, – предположил Себастьян. – Вероятно, мужчина мог извлечь из этого какую-то выгоду. Деньги, вот что движет большинством людей, и это абсолютная истина.

– Думаете, он рассчитывал на выкуп, а потом что-то пошло не так, как задумано? Что ж, это тоже вполне возможно. – Добсон вздохнул.

– По крайней мере, мне теперь с сестрами ничего не грозит. – Франческа говорила так, словно изо всех сил пыталась убедить себя в этом. – И вам, мистер Торн, больше нет нужды следовать за мной повсюду.

Себастьян нахмурился.

– Я еще не завершил дело, – холодно заметил он, – а это значит, что вам еще может грозить опасность.

– А я говорю, что мне не нужна ваша защита. Я вернусь в Йоркшир, как только поправится моя мать, и никогда больше сюда не вернусь.

– Значит, убегаете?

Глаза Франчески блеснули.

– Просто я отправляюсь домой.

– Ах нет, котенок, – раздался слабый голос с кровати. Оказывается, Афродита проснулась, и теперь глаза ее блестели куда живее, чем накануне. – Надеюсь, ты не забыла? В твою честь дается бал. Меня известила Эми. Тебя должны представить лондонскому обществу, не так ли?

– Но я не могу…

– Ты можешь, ты должна, и я настаиваю. – Афродита повернула голову и нашла глазами Добсона. – Джемми, сделай все необходимое за меня. Да не забудь отдать распоряжения мистеру Торну.

Добсон кивнул, и тут за дверью послышались шаги, а потом зазвучали приглушенные голоса.

Дверь распахнулась, и Себастьян, отступив, впустил в комнату женщину небольшого роста со светлыми волосами.

Франческа встала, обошла кровать и обняла сестру. Обе не произнесли ни звука.