|
Пользуясь его же силой, придал ему ускорение и врезал об угол в стене, за которым начинался дверной косяк. Он страшно рисковал: в ответ ему могла прилететь и грубая физическая сила, и привет от вышестоящего начальства – как минимум за срыв силовой операции, а по максимуму за самоуправство и рукоприкладство. Но уже поздно было останавливаться. Тем более Ожогин и Кустарев его подстраховали. Они вдвоем схватили второго гостя, втянули его в квартиру. Ожогин сам когда-то служил в милицейском спецназе, он и принял своего предполагаемого коллегу, уложил его на пол, а Кустарев закрыл дверь.
– Что здесь происходит?! – завизжала Леля. Но вопль тонул в том реве, который поднял первый гость, пытаясь скинуть с себя Одинцова. – Уголовный розыск! Ты кто такой? – Максим и сам давил соперника криком. – Капитан Лыков! Полиция специального назначения! Пусти! Свои! – Кто тебя сюда направил? Кто дал приказ? – Полковник Иванов! – не задумываясь, выпалил мужик. – А почему не Петров? – ухмыльнулся Одинцов, понимая, что фамилия была выдумана на ходу. – Какой ОМОН? Взвод, рота, батальон? Кто командир? Не дал задержанный внятного ответа и на эти вопросы. Зато Кустарев прояснил ситуацию. – Классная штука… – осматривая брошенный автомат, сказал он. – Калибра предположительно пять и пять, гладкоствольный. Разговор шел о пневматическом оружии, которого на вооружении у настоящих спецназовцев быть не могло. Одинцов даже удостоверение «Лыкова» изучать не стал, и без того ясно, что там «липа», а быстро надел на самозванца наручники. – Кто там еще внизу? – спросил он. – Ты еще ответишь… Не знаю, кто ты там такой! – прохрипел «капитан». – «Бронник», надеюсь, у тебя не фальшивый? – усмехнулся Максим и с силой ударил задержанного – ногой в бок. – Ты что творишь, гад! – взвыл тот от боли. – «Бронник» проверяю… Может, из пистолета проверить? – Да пошел ты! – Кто там внизу? – повторил Одинцов. – Да пошел!.. Майор выразительно глянул на Ожогина, склонился над «Лыковым» и обыскал его. Залез под бронежилет, нащупал под курткой пистолет, вынул его, осмотрел. А ствол боевой, итальянская «беретта», такие пистолеты на вооружении российского спецназа не состоят. Разрешения на такое оружие и быть не могло. Зато имелось служебное удостоверение, выписанное на имя капитана Лыкова Ильи Григорьевича. Были еще и водительские права, принадлежащие Марку Игоревичу Сколкову. Нетрудно было догадаться, где подлинник, а где «липа». Если, конечно, и права не были фальшивыми. А Ожогин изъял у своего задержанного только пистолет, такую же «беретту». Парня даже липовым удостоверением не снабдили, а из настоящих документов у него ничего не было – ни прав, ни техпаспорта на машину. И ключей от автомобиля не было ни у того, ни у другого. А пешком эти «ряженые» ходить не будут, значит, был кто-то третий, в машине. |
