Идеально.

— У меня есть деньги, — сказал он.

Она отрешенно смотрела на него, на ее лице не мелькнуло ни единой эмоции: видимо, она каким-то образом научилась их притуплять.

— Вон тот переулок, — указал он и одарил ее своей лучшей улыбкой. — Пойдем, я тебя согрею.

Она безропотно последовала за ним. Он же, как истинный джентльмен, остановился, чтобы пропустить ее вперед.

— Не здесь, — мягко подтолкнул он, — иди до конца переулка. Ветра там будет меньше. — Его правая рука потянулась к карману, но время еще не пришло. Лучше, пока она в его власти, позволить ей сделать свое дело.

Она молча двинулась вглубь переулка.

— Беги, милочка, — сказал кто-то.

Испуганные голосом, мужчина и девушка посмотрели в сторону выхода из переулка. Фигура, стоявшая там, была одета в темно-зеленое пальто и треуголку того же цвета, но лицо ее было скрыто и меркнущим светом дня, и падающим снегом.

— Беги, — повторила женщина. — Это мое дело.

Девушка не побежала, она просто проковыляла мимо Минкс Каттер и ушла.

Теперь Минкс обратилась к Полливеру:

— Ну, так что, хочешь трахнуться?

— Кто… черт возьми, ты такая?

Минкс подошла ближе. Обе ее руки в поисках тепла были погружены в меховую муфту.

— Я вот с удовольствием тебя трахну, — выдала она.

— Мы что, знакомы… — тут он узнал ее и издал короткий вздох, похожий на предсмертный хрип.

— Ты был прав, — сказала Минкс, подходя еще ближе. Она улыбалась. Снежинки не тая падали на ее светлые брови. — Мадам Герральд не убийца. Но я да.

И прежде, чем крючковатый клинок успел вынырнуть из кармана его пальто, из муфты выскользнула правая рука Минкс со своим собственным крючковатым ужасом. Нож по широкой дуге одним плавным движением прошелся по горлу Полливера. Минкс ловко отступила, когда из разорванного горла вырвался багровый поток. В одно мгновение галстук доктора почернел.

Тяга внутри Билли Резака резко ослабла вкупе с криком боли и брызгами мочи в дорогие, хорошо сшитые бриджи.

Он отшатнулся, ища путь к бегству даже когда его мир начал окрашиваться в темно-красный цвет. Ноги принесли его к стене. Повернувшись, он наткнулся на другую стену. Руки самопроизвольно взлетели в поисках опоры и схватились за грязные кирпичи, но они не смогли его удержать.

Он упал на колени. Минкс вытерла клинок о его левое плечо, ее лицо разило холодом, как и наступающая ночь.

Затем он упал на живот, несколько раз дернулся и умер в заснеженной грязи.

Минкс подождала немного, пока не убедилась, что с ним покончено, а потом перевернула тело на спину.

Она заплатила осведомителю в конторе, где пакетботы регистрировали своих пассажиров. В этом была своя выгода: чтобы кто-то следил за регистрационной книгой и постоянно проверял наличие имени Куэйла Полливера, сколько бы времени это ни заняло. Она заплатила также за то, чтобы подняться с ним на один борт в ночь перед отплытием, предусмотрительно захватив с собой запас еды. На всем протяжении плавания она оставалась в безопасности своей каюты — чтобы никто и никогда не узнал, что она вообще куда-то ездила.

Кэтрин Герральд не знала и никогда не узнает. Так будет лучше.

Осторожно ступая между растекавшейся лужей крови, Минкс распахнула пальто мертвеца и нашла лезвие, кусачки и мешочек со шнуровкой, в котором он, очевидно, собирался унести свои окровавленные сокровища для дальнейшего развлечения.