Он не волновался по поводу своей неспособности действовать. Его тело было в процессе регенерации и теперь находилось на заключительных этапах исцеления. Вскоре электрический ток помчится через него, приведя новые нервы и клетки к яркой жизни. Он вернется к... старому себе и... он заставит Эви...

Ее настойчивое тепло одурманивало его, убаюкивая его глубже и глубже в темноту...

***

Эви вздохнула в подушку. Последняя неделя прошла в тумане деятельности. Она работала в больнице. Она заботилась о Блу. Однажды ночью она, наконец, приметила воинскую часть, где подозревала, мог находиться ее отец, но не ворвалась внутрь. Они усилили безопасность, а она долго не практиковалась. Она не могла рисковать быть пойманной, в то время как у нее был двухсот пятидесяти фунтовый мужчина – домашний питомец, которого нужно было кормить.

Крупный взрыв энергии пронесся по комнате, электризуя воздух. Эви покрылась гусиной кожей, ее пронзил адреналин, каждая клетка в ее теле проснулась, чтобы сказать «привет». Она ахнула, пораженная.

- Хорошо пахнешь, - пробормотал Блу.

Это были первые слова, которые он произнес, с той ночи как она нашла его, и этот голос вывел ее из состояния шока. Она разволновалась. Он, наконец, проснулся? Она скоро избавится от него и от раздражающего чувства осведомленности, которое вызывало само его присутствие? Ее грудь была очень чувствительной, в животе порхали бабочки, а между ног ныло - так много она не чувствовала никогда, чем за эти прошедшие несколько дней. И ей это не нравилось!

Прежде чем она смогла повернуться и проверить его, он вскинул тяжелую руку, поймал ее за талию и притянул к жесткому изгибу своего тела, подталкивая ее. Теплое дыхание щекотало затылок... и, черт возьми, она растаяла против него. Так хорошо.

- Э, Блу, - сказала она, смущаясь дрожи в голосе.

- Ммм, ты чувствуешься даже лучше. - Когда он потерся своей эрекцией между ее ягодицами... не возможно, чтобы он был таким большим, как казался... его пальцы потянулись вперед и залезли под ее футболку. Внезапно она оказалась кожа к горячей коже с ее злейшим врагом. Он обхватил ладонью ее грудь, мурлыча:

- Сладкая маленькая чашечка. Не могу дождаться, чтобы попробовать ее на вкус.

Ее сосок стал бисеринкой, желая точно то, что он обещал. Рот, с языком и зубами.

Больше.

- Блу, - выдохнула она. - Стой. - Не смей останавливаться. - Я не одна из твоих женщин, и я здесь не для того, чтобы обслуживать все твои прихоти. Ты обручен с другой женщиной. - Это так. О. Стыд прошел по ней. - И хотя я знаю, что это ничего не значит для тебя, это значит для меня.

- Моя женщина. - Он ущипнул ее сосок и поцеловал в затылок, его язык прошелся, пробуя ее. Это был экстаз. Это были муки.

Это было неправильно.

Откидываясь назад, Эви схватила Блу за волосы и дернула.

- Я сказала, перестань!

- Ой, - он вскрикнул, его хватка на ней, наконец, ослабла.

Хотя это почти убило ее, она дрожала от его жара и переместилась так, чтобы прижать его плечи к матрасу своими коленями.

- Думаю, что для нас пришло время поболтать, да?

Блу вырвался из самого захватывающего чувственного изумления его жизни. Привыкший к необходимости думать и действовать быстро, он изучил ситуацию немедленно. Лунный свет заполнил просторную, оформленную женщиной спальню.

Спальню Эви Блэк.

Каждый предмет мебели парил над полом, даже кровать.

Вся мебель рухнула на свое место благодаря резкому восстановлению контроля разума. Кровать тряхнуло так, что Эви почти свалилась. Блу быстро схватил ее за талию, чтобы удержать, за такую стройную, идеальную талию. И его ладони воспламенились от контакта.

Он заметил то, что они подходят друг другу раньше нее.