— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты мне должен, Блэкмур.

— И ты смеешь говорить, что я чего-то должен, когда у тебя сразу две бутылочки?

— Ну нет. Твою бутылку я выбросила. Пустую. В Темзу. У меня осталась только одна, Та, которую мне дала Лилит.

— По ошибке.

— Не важно.

— Та, я должен добавить, которая тебе не нужна, как ты сама признала, — напомнил он ей.

— Это было прошлой ночью. А сейчас она мне очень пригодится.

— Только потому, что она необходима мне?

Далила улыбнулась.

— Я рада отметить, что твои мозги при свете дня стали лучше соображать.

— К сожалению, слово «лучше» нельзя сказать про мой характер. Осторожнее, леди Мун. Я не в том настроении, что вчера, и не собираюсь играть в игрушки.

— И я не в том настроении, чтобы меня дурачили. Ты уже дважды это сделал, и, поскольку счет два ноль, я должна отыграться сразу вдвойне. — Она пожала плечами. — И я бы сказала, что ты опять получишь больше от этой сделки.

— Чепуха, — заявил он, не спрашивая, какую историю она считает первой. Но и не отрицая.

«Значит, он вспомнил, — подумала Далила. — Отлично. Он все-таки достаточно порядочен, чтобы чувствовать угрызения совести. Он помнит, как обошелся со мной, ибо густая красная краска залила его шею и загорелые щеки. Его впалые загорелые щеки». Дневной свет подтвердил ее вчерашние ночные подозрения. Он все еще был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо знала, но годы войны взяли свое. «Он выглядел изможденным, нервным и… отчаявшимся», — решила она удовлетворенно. При данных обстоятельствах она нашла это сочетание весьма обнадеживающим.

— Где бутылочка, Далила? — Он огляделся, обошел комнату, проверил рабочий стол и все уголки антикварного шкафчика. — Не заставляй меня перевернуть здесь все вверх дном. — Его нетерпение явно росло.

— Я об этом и не думаю, Даже с охотой скажу тебе, где нужно искать. А еще лучше покажу.

— Пожалуйста. И побыстрее.

— Она вот здесь.

Глядя на Кристиана, Далила погладила себя ладонью по бедру, чуть-чуть не достигая колена, где под тонкой батистовой, цвета слоновой кости юбкой отчетливо проступала бутылочка.

— Я привязала к горлышку бутылочки золотой шелковый шнурок и обвязала под сорочкой вокруг талии, — пояснила она, старательно подбирая слова, чтобы облегчить задачу его воображению. Судя по тому, как у него задергалась правая щека, ее план сработал. — Она останется там, пока ты ее не заработаешь.

Кристиан медленно оторвал взгляд серых глаз от спрятанной бутылочки и посмотрел на Далилу. В этот момент она сочла за благо, что один его глаз закрыт повязкой, ибо не была уверена, как выдержала бы бешеную ярость его взгляда, будь она вдвое сильней. Далила повела веером, словно это ленивое движение могло охладить раскалившееся пространство между ними.

Наконец он произнес:

— Что именно, мадам, вы у меня просите в качестве платы за бутылочку?

— Ничего сверхъестественного или выходящего за пределы ваших возможностей. — Веер захлопнулся. — Я хочу, Блэкмур, чтобы ты обесчестил меня.

«Нет!» — кричало все внутри Кристиана. После двух бессонных ночей подряд он едва мог доползти до кровати и укрыться с головой одеялом. До своей собственной кровати, вместо того что она, по-видимому, ему предлагала.

Это была ловушка. Можно не сомневаться. При его фатальном невезении он наверняка споткнется на пороге ее спальни и сломает шею, если примет предложение.