У небольшого безлюдного сквера Григорий попросил остановиться.

– Посижу на лавочке. Успокоюсь. Знаешь, до сих пор не верится, что все так фартово проскочило.

Кент остановился на обочине, подле чугунной ограды.

– Мне составить компанию?

– Хочу побыть в одиночестве.

– Понимаю.

Григорий прошел в сквер. Совершенно пустынный (весьма отрадно), только в дальнем конце, под могучими тенистыми каштанами, жалась плечами друг к дружке пожилая пара.

Вытащив из кармана телефон, Григорий быстро набрал номер:

– Павел?

– Он самый, – сдержанно прозвучало в ответ. – С кем я говорю?

– Я по делу.

– Разумеется, мне просто так не звонят. Что за дело?

– У меня есть вещь, которая вас заинтересует.

– Хм… Вот вы о чем… Меня не интересует бижутерия.

– Я говорю о весьма достойной вещи.

– Вот как… Насколько серьезной?

– Высший уровень. Артефакт.

– Что именно?

– Это не телефонный разговор.

– Понятно. Надеюсь, что это действительно так.

– Когда мы можем встретиться, чтобы вы убедились в этом?

– Давайте встретимся сегодня в ресторане «Метелица», скажем, часов в шесть.

– Хорошо, я буду.

– Как мне вас узнать?

– Мы с вами встречались. Вы меня вспомните.

– Хорошо. Буду ждать.

Выключив телефон, Григорий вернулся к машине. Устало опустившись в кресло, сказал:

– Ну, чего стоим? Поехали!

Продать яйцо Фаберже

– А что ты предлагаешь?

– Может, толкнем кому-нибудь вещицу? – с воодушевлением продолжил Кент. – Богатеньких людей в Москве немерено, среди них будет немало и таких, кто захочет прикупить яйцо Фаберже.

Григорий Карасев давно обратил внимание на странную особенность своего организма: в минуты наибольшего напряжения у него невероятно разыгрывался аппетит, и, находясь в хранилище банка, он буквально исходил слюной. И вот теперь, сварив полтора килограмма пельменей, он очередной добавкой компенсировал пережитые волнения.

Стопка водки тоже не помешает – дело-то выполнено!

Подняв рюмку, пролил тонкую струйку на пальцы и, более не испытывая свой организм, выпил махом. Глоток разлился в его желудке огненным морем, отодвинув на периферию сознания усталость.

Закусив пельменями, Григорий поднял голову и ответил:

– Ты предлагаешь взять справочник, засесть за телефон и начать обзванивать всех подряд: а не нужно ли вам, господа, яйцо Фаберже? Так, что ли?

Иннокентий слегка нахмурился: с некоторых пор в голосе Упыря стали проявляться покровительственные нотки, следовало как-то дать понять другу, что тот не прав. Но сейчас в сумке Григория лежало яйцо Фаберже, а следовательно, для спора была не самая подходящая минута.

– Зачем же ты так… Не предлагаю… Но ты сам говорил, что у тебя имеются некоторые завязки.

– Кое-какие имеются, все-таки Таранников многому нас научил… Здесь следует действовать тонко и наверняка, – в некоторой задумчивости протянул Григорий.