В пьяной компании можно было заметить и другие знакомые лица. Но все они на ступень или две стояли ниже первой семерки. Орло посчитал, что каждая такая ступень была шагом к анонимности. Взять хотя бы этого костлявого типа с орлиным носом, орущего какую-то песню: Сосатин? А вот этот толстячок с квадратным подбородком: Домало? Другие имена вообще ускользали из памяти: взять к примеру этого, Кас… Кас… а, черт с ним. Как бы его не звали, сейчас он скрипучим голосом спорил с каким-то мужчиной, ничерта не соображавшим от опьянения и оравшего во все горло.

Генерал потянул юношу за рукав:

— Сюда, мистер Томас.

Ведомый будто автомат этими словами, Орло буквально ввалился в комнату. Он не мог представить, что в его жизни случится такая минута, поэтому даже двигаться нормально не мог. А ведь в мыслях своих, включавших в себя острокритические, даже воинственные намерения, он представлял, что будет вести себя совершенно иначе, что он станет орудием ненависти и гнева.

Теперь же, после нескольких минут неопределенности его привели на эту невообразимую встречу с этой сворой крыс, массовых убийц и величайших преступников. Может его казнят? Подвергнут пыткам? Или тиран просто станет хлестать его по щекам? (А он сам будет только стоять, глотая слезы и ожидать, когда его убьют?) Заговорит ли он со мной или только кивнет и отвернется с безразличным видом?

Лавина событий слишком уж быстро обрушилась на Орло. Еще несколько минут назад, готовясь провести ночь свернувшись калачиком где-то на полу, он даже представить не мог, будто что-то еще способно так потрясти его. Но сейчас он был совершенно сбит с толку.

Его сознание было абсолютно затуманено, он двигался так же неуверенно, как и пьяницы, что находились в этой комнате.

Орло, пошатываясь, шел за генералом, прорезавшим размахивающую руками толпу. Юноша со своим сопровождающим обошли группу горланящих песни мужчинофицер в блестящей форме впереди, а Орло, шатаясь из стороны в сторону, далеко позади. Они шли, чудом уворачиваясь от размахивающих стаканами рук, направляясь от двух громадных голов пары низкорослых мужчин к третьей, нормального размера голове, сидящей на плечах еще одного маленького ростом человека.

У этого третьего типа были такие же моржовые усы как и у равного ему ростом коротышки Ишкрина. Но были и кое-какие отличия. Даже несколько отличий. В усах Ишкрина седые волосы смешались с каштановыми. У этого мужчины усы были черными как смоль. Все лицо Ишкрина было покрыто морщинами, выдающими его почтенный возраст. Лицо Лильгина было совершенно гладкое, кожа мужчины лет тридцати восьми — сорока. Только подобное было абсолютно невозможным.

У Орло не было времени на обдумывание того, насколько это было невероятно, или почему вообще такое было невозможным. Он лишь заметил, что диктатор был разодет будто денди.

В каком-то смысле это поразило юношу даже еще сильнее. Но были и другие потрясения. Он представить не мог, что великий человек настолько мал.

Так вот почему он не покидает Дворец уже двадцать лет…

Элегантность этого мужчины тоже была потрясающей. Он предстал настоящим щеголем. На нем был рыжевато-коричневый костюм самого новейшего покроя, правда, без карманов, но сшитый строго по фигуре.

Черные усы, черные волосы, моложавое, строгое лицо…

Он был красив.

И, наконец, самое большое изумление: этот великолепный низенький мужчина одарил юношу улыбкой, пожал руку и произнес своим знаменитым баритоном, в котором присутствовала мужественная хрипотца:

— Ну вот, с нами единственный на всей планете юноша, который еще достигнет вершин. Да, молодой человек, меня держат в курсе. Мы обязаны заботиться о таких. Но это потом. А сейчас…

Он отпустил руку Орло и хлопнул в ладони.