В первую очередь Орло заметил блестящий паркет и, не сколько взглядом, сколько чувством, оценил величину кабинета. Внутри была все та же чрезмерная роскошь, что и во всех остальных помещениях дворца. Две стены громаднейшего зала были покрыты книжными шкафами. В дальней стене было гигантское окно и высокая стеклянная дверь, ведущая в сад. Рядом находились две одинаковые двери, ведущие — О, Боже! — в кухню и спальню.

Кабинет был весьма похож на его апартаменты. В спальне лежал точно такой же ковер от стены до стены. На стенах висели точно такие же светильники, а двойная кровать явно была двойником той, что стояла в дворцовых покоях Орло. Так что теперь у него появилось второе место, где он мог есть, спать и — если появится такое желание — даже жить.

И что было самое смешное: в восемнадцать лет, когда Орло оставил родительский дом (семью Томасов), как было установлено законом для юношей и девушек, достигших совершеннолетия, ему предоставили однокомнатную клетушку в общежитии. Все это проводилось под девизом «Первый Шаг к Независимости». Комнатка находилась в длинном, неряшливом здании, состоящем из одинаковых каморок, на улице, полностью застроенной подобными общежитиями. В этом районе имелись торговые центры и другие заведения, обслуживающие исключительно холостяков. Район был закрытым. Для того, чтобы покинуть его вечером, требовался пропуск.

В нескольких милях, на другом конце города, был точно такой же комплекс для незамужних женщин. Мостиком между двумя группами молодых людей был брачный компьютер. В машину заносились персональные данные и свои пожелания, через нее же испрашивались разрешения на брак.

И вот оттуда всего лишь за два дня — сюда.

После столь фантастического перехода очень трудно было не растеряться. Но Орло пытался справиться с собой. Он направился к огромному столу, стоящему возле великанского окна, затем уселся в великолепную имитацию старинного кожаного кресла и, осваиваясь, откинулся в нем. Потом он проверил ящики стола. В каждом находилось что-то свое, но Орло не стал проверять, что конкретно. Но — и он заметил это — там было все.

С этого мгновения его мозги работали в лихорадочном режиме. Тут же пришло и решение. Орло пожелал пообедать с той же группой ученых, что и день назад. Он тут же приказал Байлолу забронировать место за вчерашним столом, а когда этот вопрос уже был улажен, он попросил администратора, чтобы кто-то из девушек принесла ему общее заключение по делу Хигенрота.

Папку с документами принесла Лидла. Поэтому Орло тут же задал ей свой вопрос:

— Я вызвалась добровольно, — ответила та. — Когда я увидала ваше лицо по телевизору, то сразу же поняла, что это были вы.

— Зачем?

Уже после первого вопроса она зарозовелась. Теперь же ее лицо стало красным. Но голос оставался таким же ровным:

— Каждый надеется, что с ним случится что-то необыкновенное. Я надеюсь, что наша встреча наедине, наши разговоры вдвоем могут привести и меня к чему-то необычному.

— К чему, например?

— То, что я стала вашим серетарем, — отвечала девушка, — уже перемена к лучшему. Но главная надежда для женщины, конечно же, что такой выдающийся как вы человек обратит на нее свое внимание.

Орло уже понимал, к чему ведет Лидла. Но ему все же было любопытно, к тому же, в силу некоторых обстоятельств он совершенно не стыдился разговаривать на интимные темы. Наоборот, он всегда умел дожимать собеседника, чтобы добраться до сути дела.

— У вас имеется возможность принимать противозачаточные таблетки? спросил он.

— Уверена, что вы устроите мне такое разрешение.

— И вы не боитесь принимать их?

— Да хоть немедленно, — ответила Лидла, как вдруг голос ее дрогнул, а глаза повлажнели.