Разумеется, руководство ОРТ подготовило выгодный для себя устав. В нем говорилось, что акционеры решают все принципиальные вопросы не простым большинством голосов, а квалифицированным (2/3). То есть государство со своим 51 % реальной власти не получало. По любому вопросу ему надо было бы искать поддержки у других акционеров.

За государственные интересы на ОРТ должен был сражаться Максим Бойко, член чубайсовской команды, тогдашний шеф Госкомимущества и председатель коллегии представителей государства в ОРТ, в которую входили такие влиятельные фигуры, как советник президента Татьяна Дьяченко, его собственная дочь, пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский и пресс-секретарь премьер-министра Игорь Шабдурасулов. Эти люди, согласно постановлению правительства от 1 ноября 1997 года, должны были большинством голосов вырабатывать «единую позицию» государства к каждому собранию акционеров и совету директоров ОРТ. Кстати, появился этот документ не случайно. Дело в том, что еще при создании ОРТ некто предусмотрительный (судя по всему, Борис Березовский) заложил в структуру уставного капитала компании бомбу, которая лишала государство власти над телекомпанией даже без всякого нового устава.

Просто контрольный госпакет акций (51 %) был распылен. Госкомимущество получило 45 %, а еще по 3 % – ИТАР-ТАСС и госпредприятие «Телевизионный технический центр». Таким образом, достаточно было договориться с руководством одной из этих структур, чтобы заблокировать любые инициативы Госкомимущества (скажем, на собрании акционеров).

Ноябрьское постановление правительства о «единой позиции» коллегии лишало эту дьявольскую ловушку ее силы. Резонно полагать, что автором идеи о «единой позиции» был Анатолий Чубайс…»

Не буду утомлять читателя подробностями борьбы за новый устав ОРТ. Сообщу только, что победила команда Березовского. Причем решающее значение имело то, что на ее стороне во время обсуждения выступила дочь Президента России Татьяна Дьяченко. А Максима Бойко, который выступал против, вскоре с должности сняли. На его место пришел вице-премьер Владимир Булгак, который сразу сообщил, что чужд конфликтов и будет стараться любые вопросы решать мирно. Свое слово он сдержал. При нем стало легче дышать не только ОРТ, но и другим каналам: например, НТВ. В конце 97-го Государственный антимонопольный комитет пытался лишить НТВ возможности платить за распространение телесигнала по гостарифам. В результате расходы телекомпании на сигнал могли вырасти с 17 миллионов долларов в 97-м до 25–50 миллионов в 98-м. Однако Булгак пообещал уладить этот вопрос. Дальше существуют две версии: по одной – именно Булгак решил вопрос в пользу НТВ, по другой – сами энтэвэшники по своим каналам сумели выйти на президента Б. Ельцина, и тот подмахнул указ о присвоении НТВ статуса общероссийской телекомпании. Что означало: НТВ имеет право платить за сигнал по госрасценкам. Правда, эта лафа продлится недолго – всего два года, после чего НТВ угодит в опалу и лишится поддержки государства.

Однако отвлечемся на время от политики, благо не ею одной живет телевидение. Например, главным блюдом в новогоднем телеменю уходящего 1997 года был проект ОРТ «Старые песни о главном – 3». На этот раз это были песни 70-х, причем не только советские, но и зарубежные: например, шлягер 1978 года «Stumblin’ in» Крис Норман исполнял с Наташей Королевой, шлягер «Разноцветные ярмарки» Марыля Родович пела с Александром Малининым и т.