— Не знаю никакого Галабуцкого-Малабуцкого, — весело сказал парень. — Я — водила. У меня задание — отвезти тонну бумаги «Свидетелю». Все разговоры побоку. Вот накладная — получи и распишись! — широкой темной ладонью он припечатал к столу какую-то бумажку.

— Не стану я нигде расписываться! — заявила я категорически. — Пока не поговорю с Галабуцким, никаких накладных!

— А хоть с Кремлем говори! — легкомысленно отозвался водила. — Мое дело маленькое. Принял — сдал. А там уж как хотите разбирайтесь. В общем, я поехал. Бумага во дворе. Мы ее с ребятами уже сбросили — можете не благодарить. Пока, симпатуля, передавай привет пчелкам! — кивнул он Маринке и, прежде чем мы успели что-то возразить, выскочил из комнаты.

Мы ошарашенно переглянулись, а сообразительный Ромка тут же помчался вниз, во двор — проверять наличие бумаги. Сергей Иванович развел руками.

— Сколько лет живу, а такого не видел! — признался он. — То есть это все настолько кажется мне подозрительным, Ольга Юрьевна, что и передать не могу.

— Я же говорю, магнитная буря! — веско заключила Маринка.

Мы с Виктором ничего не сказали. У меня просто не было сил. Я еще надеялась, что все это шутка, и Ромка, вернувшись, сообщит, что никакой бумаги во дворе нет. Но он появился возбужденный, даже слегка напуганный, и, разведя руками на манер записного рыболова, сказал с восхищением:

— Есть! Вот такой рулонище! Как они его сгружали, не представляю!

— А машина? — мрачно поинтересовался Виктор.

Раз Виктор решился открыть рот, значит, он был по-настоящему обеспокоен. А ответ Ромки ему совсем не понравился — это было видно по его лицу.

— Машина уже уехала, — сказал Ромка. «Зилок» какой-то…

— Номер? — спросил Виктор.

— Не заметил, — виновато ответил Ромка.

— Да черт с ним, с номером! — раздраженно сказала я. — Все равно мы к этой бумаге не имеем никакого отношения. Глупость какая-то!

— Троянского коня напоминает, — блеснула знаниями Маринка. — Может, с этой бумагой нам что-нибудь подсунули? Бомбу, например, или споры сибирской язвы… Как вы насчет такой версии — биологической?

— Это не смешно, — сказала я.

— А я и не смеюсь, — возразила Маринка. — В городе полно людей, имеющих на нас зуб. Некоторые из них и рулона бумаги не пожалеют. Даже рулонища…

— Ладно, не каркай! — сказала я. — Лучше передай-ка мне эту накладную — у меня сил нет подняться.

Маринка шагнула к столу, протянула руку… Но в этот момент опять распахнулась дверь, и вошли трое. Особенно не понравился мне первый из них — лощеный молодой человек с большими залысинами на висках и ядовитой улыбкой.

— Всем оставаться на своих местах! — тихо, но внушительно произнес он, запуская руку во внутренний карман пиджака. — Мы из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Моя фамилия Ерохин. Поступил сигнал, что в распоряжение вашей редакции поступила партия бумаги, похищенной с пензенского комбината. У нас есть постановление прокуратуры на проведение здесь обыска. Надеюсь, ни у кого нет возражений? — он улыбнулся так противно, что у меня заныли зубы.

Какие тут возражения?! У меня вообще не было слов.

Глава 4

Господин Ерохин менее всего был похож на человека, подверженного влиянию магнитных полей. Если у него и имелся внутри какой-то магнит, то, наверное, совершенно специфического свойства — постоянно ориентированный на ближайшего начальника.