– Мам… – начал Блинков-младший. Ответный взгляд в зеркале был строг и ясен.

Как обычно, мама поняла его раньше, чем он успел договорить. И приказала глазами: «Молчи!»

– А ты говоришь, Интернет. Жизнь гораздо интереснее, Митек! – улыбнулась мама и подмигнула Блинкову-младшему.

Превращение подполковника контрразведки в богатую дуру продолжалось. На свет появилась пыльная коробочка с набором косметики. В позапрошлом году маме подарил его на Восьмое марта папин аспирант Виталий. С тех пор она доставала набор по большим праздникам, рассматривала, вздыхала и убирала обратно. Блинков-младший подозревал, что мама просто не умеет краситься.

Сейчас она решительно взялась за дело. Раскрыла коробочку, плюнула в засохшую тушь и стала яростно возить в ней щеточкой. Движения у мамы были такие, как будто она ваксила ботинки.

– Иди пока погуляй, Митек, – сказала она. – Может, подстричься успеешь?

Блинков-младший с писком сглотнул. Все лето он отращивал волосы, чтобы первого сентября прийти в школу с хвостиком, как у одного молодого банкира в кино. Он уже и резинку приготовил. А теперь нате – стричься! Говорить маме про хвостик было нельзя. Некоторых вещей она совершенно не понимала.

– Что ты! В парикмахерской знаешь какие очереди?! – заохал Блинков-младший и поскорее отступил в прихожую, пока мама не заглянула ему в глаза. По глазам она легко узнавала, когда он врет. А если прятать глаза, узнавала еще легче.

– Вопрос не снимается! – вдогонку ему крикнула мама.

Вместо ответа Блинков-младший в два прыжка долетел до двери и выскочил на лестницу. Пусть считается, что он ничего не слышал.

А все-таки интересно: что там произошло, в музее? Обдумывая это дело, Блинков-младший открыл одну закономерность или скорее народную примету: ЕСЛИ ПОДПОЛКОВНИК КРАСИТ ГУБЫ, ЭТО К СЕКРЕТНОЙ ОПЕРАЦИИ!

Глава II

ЭТА ВРЕДНАЯ ИРКА

У подъезда стоял черный «Мерседес». Выставив локоть в открытое окно, за рулем сидел верзила с наголо остриженной головой, исчерченной белыми зажившими шрамами. Голова была похожа на заплатанный футбольный мяч. Под пиджаком у верзилы топорщился пистолет.

Оружию Блинков-младший не удивился. В такой тачке телохранитель неизбежен. Другое дело – чей это «мерс». Дом у Митьки был хороший, кирпичный. В почтовый ящик то и дело бросали объявления: «Куплю квартиру в этом доме на выгодных для Вас условиях». И покупали, и вселялись небедные люди. Но машины круче «Ауди» ни у кого не было.

Разумеется, Блинков-младший не стал глазеть на «мерс», как пастушонок на биплан. Он только на всякий случай запомнил номер и пошел к помойке.

Позади помойной ограды была ничейная земля, на которую не пускали играть малышню, а взрослые не ставили свои машины. Ну а когда есть на свете что-то совсем никому не нужное, оно достается молодежи. Блинков-младший к этому привык и не обижался. Лавочки – для бабулек, потому что они заслужили спокойную старость. Песочницы – для маленьких, потому что дети – наше будущее. Остальной двор – для гаражей-ракушек, потому что взрослые вообще правят миром. А ты сиди за помойкой на чьем-то выброшенном холодильнике. Такова жизнь.

Сейчас на холодильнике сидели Ломакина, Суворова и Кузина Ирка.

Суворова дымила тонкой коричневой сигареткой. Она была совсем отмороженная. Еще бы, когда у нее старшая сестра – известная фотомодель Нина Су.

– Блинок! Иди к нам! – крикнула Суворова, зажав сигаретку зубами. Из-за этого у нее получился восточный акцент: «Блэнок, эды кы нам».