В конце концов Блинков-младший и Серж удрали под разными предлогами и, не сговариваясь, встретились в гостевом туалете. Электричество починилось там как будто само собой. От светящейся краски не осталось и следа, хотя Блинков-младший не сомневался, что еще недавно краска где-то была.

Найти общий язык с Сержем оказалось легко. Он первым делом извинился за свою выходку с тортом и при этом не стал выдавать Дэнни. Блинков-младший мысленно поставил компьютерному гению жирный плюс. А потом сам заработал в глазах Сержа плюс за сообразительность, когда поделился своей догадкой насчет светящейся краски.

Они обсудили девчачьи фокусы и решили, что Ирка и Энни втягивают их в интригу под названием: «Поставим на место этого Америкэн боя».

– Я с ним поговорю, – пообещал Серж, – а то Дэн заводной: учудит что-нибудь, а потом сам будет жалеть. Он отличный парень, честно! Понимаешь, отец заставляет его во всем быть первым. Если узнает, что Дэн типа подрался или поспорил на деньги, то первым делом спрашивает, победил или нет. А Дэн, между нами, не умеет быть первым.

– Он, по-моему, не умеет проигрывать, – вставил Блинков-младший.

– Так это ведь одно и то же! Вот я зимой болел, отстал от программы, и завуч перевела меня из математического класса в обычный. А я ходил – руки в брюки, хвастался: «У вас два лишних урока, а я домой пойду». И бывшие одноклассники мне завидовали. Потом я перерешал все задачки за седьмой класс, показал тетрадку завучу, и меня перевели обратно. Тогда я стал говорить: «Учитесь, учитесь, а у меня математика до конца года сделана!» И все опять мне завидовали. Хотя чему завидовать: другие гуляли, а я без выходных два месяца долбил эту математику. А Дэн бы на моем месте подложил завучу дохлую крысу, передрался с одноклассниками и ходил – гордый и непонятый этим жестоким миром.

– А говоришь, он отличный парень, – удивился Блинков-младший.

– Замечательный! – убежденно сказал Серж. – Ты себе не представляешь, что здесь творилось до него. Наш коттедж тоже у оврага, только дальше от озера. Так Петька со своей бригадой приедут на ту сторону, в Малые Грязюки, встанут на краю оврага и пуляют нам по окнам из рогаток. Охранники не станут же стрелять по ним из пистолетов, а пока сядут в машины, пока объедут овраг, Петькина бригада смоется на великах. Прикинь: у нас еще обычные стекла, а у многих соседей шведские стеклопакеты. Заплати тысячу долларов и жди две недели, пока из Швеции новые пришлют. А Петька наберет гаечек для рогатки и опять буржуев бить.

– А что милиция? – спросил Блинков-младший.

– Милиция – для взрослых. Даже за человека нашего с тобой возраста отвечают родители, – пояснил Серж. Было видно, что он изучил этот вопрос. – А Петька и компания научились валить все на самого маленького – ему вообще восемь лет. Что с ним прикажешь делать? Участковый пойдет к его матери, скажет: «Ваш сыночек набил этих стеклопакетов на сто тысяч рублей». А она говорит: «Ладно, я его выдеру, а деньги с получки отдам». Ей в голову не приходит, что это цена в новых рублях, а не в старых, которые были по тысяче за один новый. Потому что сто тысяч новыми она не сможет отдать никогда.

– Потом появился Дэнни, – поторопил Сержа Блинков-младший.

– Нет, сначала старший Букашин решил купить эту виллу. Ему честно сказали, что от шпаны житья нет, потому и продают дешевле, чем она стоила. Старший Букашин и говорит Дэнни: «Я экономлю на покупке больше ста тысяч баксов. Проси, что хочешь, только чтобы я больше не слышал ни о какой шпане». И Дэнни за месяц уладил это дело. Видал, как Петька перед ним ходит на задних лапках?

– Видал, только до сих пор не понял, почему, – сказал Блинков-младший.