– А как же твой папа? – Кусачая княжна уже слушала с разинутым ртом. Ее тоже можно было поджаривать на медленном огне – она бы и не заметила.

– А он умеет медитировать.

– Ну?!!

– И я умею, и ты, только неглубоко. С тобой разве не бывало – сидишь на уроке, ни с кем не болтаешь и вроде слушаешь. Потом училка тебе: «Голенищева! О чем я рассказываю?», а ты понятия не имеешь. Задумалась.

– Сколько раз бывало! – согласилась Кусачая княжна. – Только я не знала, что медитирую.

– Это еще не совсем медитация. Настоящей медитации всю жизнь учатся. Зато кто научился, тому больше ничего не надо. Они лежат, как бревна, эти монахи. Какой-нибудь уже десять лет не ел и не пил. На нем и одежда сгнила! – Блинков-младший уже не различал, что рассказывает со слов папы, а что выдумывает на ходу. Его самого потрясла эта идея. – А он лежит и не стареет, и плевать ему на всех террористов и даже на компьютер. Потому что его дух витает в Астрале и может видеть любое место на Земле и разговаривать со всеми, кто жил раньше, и даже с теми, кто еще не успел родиться!

Блинков-младший замолчал. И все молчали. На коленях у Кусачей княжны завозился Бантик. Он обсох и просился на пол.

– В недоступных горах Тибета! – выдохнула Лялька. – Везет же тебе, Блинок! А твой папа там не останется насовсем? Медитировать?

– Нет. Во-первых, он любит нас с мамой, а во-вторых пока что не умеет выходить в Астрал. Он просто медитирует, а это не так интересно, – авторитетно сообщил Блинков-младший.

– А что такое Астрал?

– Что-то связанное со звездами. Американские астронавты знаешь, как переводятся? «Звездоплаватели».

– Его дух витает в Астрале и может видеть любое место на Земле и разговаривать со всеми, кто жил раньше, и даже с теми, кто еще не успел родиться, – Лялька зажмурилась, как будто ела что-то непередаваемо сладкое. Блинков-младший с удивлением отметил, что Кусачая княжна повторяет его слово в слово. Он сам уже не смог бы повторить все так же точно, как она. – А у меня никакого Астрала, Блинок. Три раза была в Турции, а что я там видела? Туда с долларами на пузе, а обратно с кожанками на тележке.

И Лялька добавила безмятежным тоном:

– Ничего интересного в жизни. Только и развлечений, что Юрку украли.

– Тебе его не жалко? – удивилась Ирка.

– Да мне жалко тех, кто его украл! Вы ж его знаете.

Кусачая княжна просидела с ними до вечера. Она рассказывала о своей скучной коммерческой жизни и время от времени вздыхала, бросая на Блинкова-младшего зачарованные взгляды. Митек понял, что Лялька в него влюбляется. Похоже, он казался ей героем из-за папиного путешествия на Тибет (которое было на самом деле, только еще до Митькиного рождения).

Между прочим княжна сообщила:

– Как Юрка пропал, у нас продавцы начали разбегаться. Думают, раз был наезд, то и дальше пойдет по полной программе: или обнесут, или подожгут. А кому охота за чужой товар отвечать?… Завтра после школы сама сяду в киоск торговать.

– Не боишься? – удивилась Ирка.

– А чего боятся? Это кто не знает, боится. Допустим, подходит ко мне «бык». Плечищи во, головка во. – Плечищи Лялька показала раздвинутыми руками, а головку – на кончике пальца. – «Ну что, красавица, будем крышу ставить?». И так ненароком скидывает с прилавка что-нибудь рублей на пятьдесят. А я сразу перевожу стрелку: «Спасибо, – говорю, – у нас есть один «кровельщик», Паштетом зовут. Знаете такого?». Он бледнеет и начинает трястись.