Было всего десять утра. Робертс поднял кружку, отпил несколько глотков красного вина. Он где-то вычитал, что красное вино хорошо для крови и полезно для сердца. Хотя если пить весь день напролет, то можно пролететь мимо поставленной цели.

Сейчас вот вино явно пролетело мимо рта.

Из-за дрожи в руке кружка ударила ему по переносице, и содержимое вылилось на грудь. Он вскочил, стал отряхиваться; на нем был розовый халат его жены. Робертс не брился и не мылся уже несколько дней; он понимал, что слетает с катушек, но не мог собраться с силами, чтобы что-то сделать. Мимоходом забежала дочь, заняла пятьдесят фунтов, потом спросила:

— Ты дом продавать собираешься?

— Какой дом?

Она глубоко вздохнула, совсем как мать, и сказала:

— Этот дом. Ты не можешь здесь жить, кругом мамины вещи.

— И куда мне деваться?

— В однокомнатную квартиру, так живут все одинокие старики.

Он решил, что ослышался. Переспросил:

— Старик… это ты про меня?

— Ох, папа, да ты всегда был старым. Тарик говорит, что тебе пора на пенсию.

— Так ты все еще с ним?

— Разумеется, он моя карма, мы собираемся в Бомбей, чтобы познакомиться с семьей Тарика.

Робертс почувствовал, что очень устал, и сказал:

— Бон вояж.

Его дочь взвизгнула:

— Нам нужны деньги, ты должен продать дом.

Робертс сосчитал до десяти и проговорил:

— Скажи Тарику, пусть придет поговорить со мной.

Дочь закатила глаза:

— Поговорить с тобой? Никто не может с тобой разговаривать. Мама говорила, это все равно что разговаривать с кирпичной стеной.

Он не знал, что говорить дальше, поэтому промолчал. Это завело его дочь еще больше. Она прошипела:

— Какой же ты жалкий. Я тебя ненавижу.

И выскочила из дому, хлопнув дверью. Робертсу захотелось крикнуть: «Ах, так? Тогда верни мои пятьдесят фунтов!»

Ему пришло в голову напустить на Тарика Бранта, чтобы тот вправил индусу мозги. Но вместо этого он пошел к буфету, где держал выпивку, и не обнаружил там ничего, кроме красного вина. Он смутно помнил, как вышел из дому на следующий день после похорон и купил новую партию спиртного. Теперь, оглядев пустые бутылки, он подумал: «Пожалуй, надо взять себя в руки». Умудрился встать под душ и почувствовал себя немного лучше. Затем заглянул в зеркало и даже ахнул от потрясения. На него смотрел небритый сумасшедший с красными глазами. С надеждой на бритье было покончено. Он надел мятый костюм, несвежую рубашку и вышел из дому, решив пополнить запасы продуктов. Охраннику «Сейфвэй» подозрительно его оглядел. Он поспешно вошел, взял тележку и начал ходить между рядами. И заблудился. Робертсу казалось, что на полках стояли только огромные коробки со стиральным порошком. Ему же хотелось купить суп в пакете, молоко, хлеб и, может быть, несколько кусочков ветчины.

— Эй! — услышал он чей-то шепот.

Повернулся и увидел Фоллз. Она была в белом спортивном костюме, который подчеркивал черный цвет ее кожи. Фоллз посмотрела на его пустую тележку, спросила:

— Что ты тут делаешь?

— За покупками пришел.

Фоллз отодвинула тележку, спросила:

— Что тебе нужно… все?

— Немного красного вина.

— Ну, я так не думаю. Нужно сначала купить что-то существенное.

Он хотел сказать: «Вино — это существенно».

Но вместо этого произнес:

— Я подожду снаружи.

Он встал около входа в бар, где продавали спиртные напитки навынос, и подумал: «Может, рискнуть и купить бутылку?» Мимо шла женщина, ведя за руку девочку лет восьми.