Я вздрагиваю, когда Эстель разражается потоком ругательств и c криками и хохотом выбегает из кухни, а Джеймс бросается за ней. Они выскакивают на веранду, и я слышу, как сбегают по ступенькам.

– Эй! Далеко не уходите! Скоро ужин! – кричу им вслед.

Два часа спустя, когда наш длинный деревенский стол завален пустыми панцирями лобстеров, раковинами моллюсков и мидий и мы все немного одурманены их ароматом, Джеймс встает и поднимает свой бокал.

– Тост!

– Тост! – восклицаем мы в ответ.

– За Криса и Блайт, что позволили нам вторгнуться в их дом и вести себя как непослушные дети, каковыми мы и являемся!

– Да, да! – раздается вокруг.

Мы с Крисом протестующе машем руками.

– На меньшее мы и не согласны. – Крис возится с салфеткой.

– Он прав, – вставляю я, – это ваш дом. Всегда.

– Хорошо. Потому что нам некуда больше идти, так что вам от нас не отделаться. – Эстель вытягивает руки над головой. – Мне нужно собрать вещи. Самолет рано утром.

Джеймс тут же подскакивает со стула как ужаленный.

– Я помогу.

– А мне еще нужно стирку закинуть, – сообщает Эрик. – И, эм, хочу позвонить Заку. Но сначала поможем все убрать.

– Это ваш последний вечер. Прощальный ужин и все такое. Идите, занимайтесь своими делами, – отмахиваюсь я.

– Спасибо, Блайт, – отвечает он. – Мы все будем скучать по тебе. Но станем постоянно звонить и писать.

– Обещаете? – спрашиваю я.

– Обещаем! – хором выкрикивают Эрик, Эстель и Джеймс, прежде чем отправиться наверх.

Сабин поднимается со своего места.

– Я сделаю всю грязную работу, ребятки.

– Ты же таким не занимаешься. – Я пытаюсь взять миску с панцирями, но Сабин выхватывает ее у меня из рук.

– Расслабься, Би, я справлюсь.

Крис накрывает ладонями мои плечи.

– Означает ли это, что у меня есть минутка наедине с тобой? – Он наклоняется и ласково целует меня в шею.

– Видимо, да.

Я довольно вздыхаю, когда его язык касается моей кожи, и Крис рычит.

– Потанцуй со мной, – шепчет он.

– Что?

Крис встает и поднимает меня с места, увлекая к выходящим на веранду французским дверям. За болтовней во время ужина я не замечала музыки, но теперь слышу ее.

Крис обнимает меня за талию и берет мою руку в свою. А потом медленно начинает раскачиваться. Нам понадобилась целая песня, чтобы сделать полный круг. Звуки музыки и ощущение его тела пьянят, и мне трудно обращать внимание на что-то еще. Он такой же завораживающий, как и в день нашего знакомства.

Парень прижимается ко мне щекой.

– Помнишь эту песню?

– Конечно.

Она была в первом плейлисте, который Крис для меня сделал и который помог мне бежать, преодолевая боль. Поэтому мне знакома каждая секунда этой мелодии, каждый звук.

– Мы всегда любили друг друга, – тихо произносит Крис.

– В тот день, когда я была на доке, а ты на берегу, я влюбилась в тебя. Тогда я еще не знала, но любила.

– И до этого. – Он крепче прижимает меня к себе. – Всегда.

Мне плевать, что такое невозможно, что в его словах нет логики или что это не очень на него и похоже. Кристофер Шепард не мечтатель и не склонен верить в чудеса. Но я понимаю, что он меняется. Он начинает верить и надеяться, а границы его черно-белого мира расплываются.

– Всегда, – соглашаюсь я.