Как ни хотелось Олегу продолжить беседу с соотечественником, но пришлось быстро прощаться и следовать вслед за князем к столу, за которым собралось руководство северных мятежников...Хотя возможно правильнее было бы их назвать правящими кругами. Храм горного Брахмы представляла троица высоких, худых и крайне похожих друг на друга морщинистых стариков, на фоне которых Савва казался полным жизни юношей и олицетворением прогресса. Их одежда не имела застежек или карманов — просто золотые и пурпурные ленты ткани, складками опоясывающие тело. Лица были покрыты цветными ритуальными рисунками, нередко захватывающими длинные усы или большие нестриженные бороды. Причем один полноценный магистр и два обладателя пятого ранга могли бы выглядеть куда моложе, если бы они захотели, но видимо желания такого эти высокопоставленные жрецы не имели. Школа созерцательного Будды же видимо представляла из себя более-менее светское учреждение, поскольку ауры её лидеров, без сомнения являющихся этническими китайцами,  соответствовали не служителям кого-то из богов, а обычным чародеям. Только довольно сильным.  Алхимику шестого ранга компанию составлял лишь чуть менее могущественный шаман, определенно находящийся на грани между двумя разными ступенями в иерархии колдовского могущества. Лица их были подозрительно красивыми для мужчин и, похоже, несли на себе помимо всего прочего косметику, но короткие мечи на поясе весьма органично дополняли собою весьма практичного фасона кафтаны коричневых и синих тонов, похоже игравших роль поддоспешников. Нет, эти одеяния были весьма роскошны: яркие цвета, вышивка  покрывающая едва ли не каждый миллиметр и без сомнения являющаяся основной для наложенных чар, какие-то гербы...Да только у говорящего с духами кое-где виднелись расположенные едва ли не в математическом порядке складки, оставленные чем-то тяжелым и твердым, предположительно пластинами лат, а его товарищ и вовсе был в районе груди не то подпален, не то оплавлен, и расползшаяся местами ткань открывала вид на слой мягкой набивки, в жарком климате Индии видящейся явным излишеством.

— Господа, если вы не против, прошу говорить на английском, либо на китайском. Наш друг родом из далекой России имеет много талантов, но выучить все языки мира покуда не успел. — Чатурведи со своей свитой занял оставленные явно для них места...И один стул, которые скорее представлял из себя небольшое легкое кресло, остался свободным, предназначаясь по всей видимости Олегу.

— Этому юноше не место за нашим столом. Он слишком молод, слишком слаб и вообще твой наемник, а значит и права голоса не имеет, ибо голос его принадлежит тебе. А наши с тобой соглашения, Санджит, не будут подлежать пересмотру, они предусматривают равное распределение трофеев. Все трофеев, а не только тех, которые лежат перед позициями наших войск. — Олег ожидал, что у него будут проблемы со жрецами, один вид которых буквально кричал о многовековых традициях, переродившихся в непоколебимые догмы...Однако, к его удивлению, нападки пошли со стороны главного из китайцев. Черноволосый и черноглазый мужчина выглядел едва ли не моложе самого чародея, но юный цветущий вид, которому только прыщей не хватало до полного комплекта радостей пубертата, как-то не вязался с тяжелым колючим взглядом и мощной аурой, безусловно превосходящей князя Чатурведи, пусть даже до какого-нибудь мастодонта седьмого ранга солидно так не дотягивающей.