Геликоптер, покачиваясь над землей – вставать на опоры запрещала все та же инструкция, – выпустил санитаров-поисковиков с их реанимационными эваконосилками. Снабженные чувствительными датчиками, умные комплексы поиска и спасения, созданные специально для таких экстремальных условий, могли нести не только пострадавшего, но и двух операторов реанимации, двигаясь при этом так плавно, что на земле травинка не колыхнется. Мало ли, вдруг в условиях плохой видимости аппарат летит над человеком. Кроме того, эваконосилки, поддерживая контакт между собой, создавали информационное поле поиска, в котором всякая биологически активная особь неизбежно обнаруживалась. А это значило, что, если есть хотя бы маленький шанс спасти кого-нибудь, он будет обнаружен и реанимирован...

Кроп, как и вся его команда, прекрасно понимал, что после такой аварии им можно было и не прилетать – выжить в этом пекле просто невозможно. Здесь скорее работа для полиции, экспертов, ремонтников наконец, но только не для спасателей. Трупы ведь не спасают, а извлекают. Можно было и роботов послать. Но что поделаешь – таковы правила, и платят Карелу и его команде не за количество спасенных, а за соблюдение этих самых правил. Так что, хочешь не хочешь, а размышления оставь при себе и делай то, что предписано инструкцией. Отдано распоряжение вылетать по всем вызовам, значит, нужно вылетать. Есть правило, что нужно обследовать всех пострадавших и найти всех, кого можно спасти, нечего рассуждать – спасешь хотя бы одного человека, значит, не зря стал спасателем.

– Шеф, смотри, индикатор дал всплеск! – Голос Марины, оператора поискового комплекса, звенел от напряжения. Неужели кого-то нашли? – Господи, как же ему досталось!

Ну, чудеса! Карел выскочил из машины. Да, все верно, приборы не обманули – погрузив чье-то тело на эваконосилки, спасатели быстро неслись к геликоптеру. Комбинированное устройство еще только несло на своей воздушной подушке больного и не отрывающегося от реанимационных мероприятий врача смены к вертолету спасателей, а спасательная бригада уже колдовала над сложной техникой поддержания жизнедеятельности несчастного. Диагностика и восстановление поврежденных органов будут вестись одновременно.

Карел вернулся в геликоптер и взглянул на индикаторы. «Ну и ну! – подивился он. – Этот копченый обрубок еще жив? Ну, тем лучше, спасем парня... или кто он там, не важно, главное, спасем! А заодно покажем всем, для чего нам такой штат и аппаратура!»

Еще до прибытия пострадавшего Кроп дал команду просканировать участок. Он понимал, что это бесполезно – больше живых не будет. Но правило требовало такой проверки, вот он и выполнял очередной пункт инструкции.

Спасатели втолкнули самодвижку с пострадавшим и дежурным врачом в геликоптер. Подключать мужчину – а было уже ясно, что спасенный принадлежал к сильной половине человечества, – к реаниматору и анализаторам не требовалось, это было сделано раньше, в первые же мгновения, как только его нашли. Все-таки классный экипаж подобрал себе Карел, спецы что надо! Ими даже командовать не нужно, сами все знают и умеют. Быстро, четко и без лишних слов.

Машина оторвалась от земли и понеслась к стационару. Автореаниматор засопел сервоприводами, в обожженного человека стали поступать заменители крови, витамины, обезболивающие. Индикаторы жизнедеятельности дрогнули и двинулись из критического красного сектора в оранжевый.

«Мы его вытащим, – сказал про себя Карел. – Мы спасли этого человека!» И в который раз решил, что с выбором профессии не ошибся... Конечно, он не Бог и создавать людей не умеет, но спасать-то их кому-то нужно!

Теперь можно было позволить себе расслабиться и посмотреть в окно.