– А тот, кто с тобой связался, значит, не Виктор? – уточнил Симоне.

– Да в том-то и дело, что я уверен, что говорил... общался со мной именно Виктор! – В голосе Вальтера звучала растерянность, – Поймите, если вы всю жизнь росли рядом, любили друг друга, всегда можно узнать!

– Вальтер, но так же не может быть! – Марко мягко, словно бы в раздумье, пожал плечами. – Или, может, у твоего брата в этот момент было временное просветление? И это он сам выходил на связь?

– Мы проверяли! – вступил в разговор Боб. – В то время, которое указывает Вальтер, все пациенты Храма, в том числе и Виктор Шанц, находились в столовой. И никто не выходил.

– Дело даже не в этом, – горячо вмешался Вальтер. – Виктор, ну, тот с которым мы общались, сообщил, что он сейчас вне тела! Я не пойму, что это означает, но он сказал именно так. Что он даже не знает, что происходит с его оболочкой и где она находится. Я подумал, что он что-то перепутал, переспросил, но брат все повторил слово в слово! Знаете, поэты... память у них на слова хорошая! И он все переживал, как бы с ним, ну то есть с телом, без него, без Виктора, чего-нибудь не случилось, просил меня позаботиться о... об оболочке! Я сдуру ляпнул, что они находятся под присмотром специалистов, он обрадовался Говорит, что Рошаль им так и сказал, но теперь он профессору не верит. Обманщик он...

Шанц увидел явное недоверие на лицах высокопоставленных собеседников и сбился.

– Ну вот и все вроде, – закончил он.

– Как, и это все? – удивился Марко. – Это что же получается? Твой брат... Ты хочешь сказать, он сам как бы погулять вышел, а тело оставил? Как бы это правильно сказать, на профилактику, что ли? Как машину?! Взял и пересел в другую. Ты хоть сам понимаешь, что несешь? А ты, Боб? Нет? Не понимаешь? И я не понимаю. Хреновина какая-то! Что-то вы тут такое ребята накрутили, что ни в какие ворота не лезет.

– Так я тоже не поверил! – Вальтер развел руками, – Но Виктор говорит, что это Поль Рошаль, профессор, уговорил их перейти в новое измерение, в Сеть, как он сказал. Жить в информационном пространстве...

– Да ты уже говорил об этом, не нужно повторяться! – Симоне больше не верил Шанцу и теперь гадал, кто перед ним: аферист или больной? – Вальтер, скажи, твой брат, его слова... Что-то у него или у тебя совсем не вяжется. Если слушать вас, получается, что он здесь, а душу в командировку отпустил? Слетать в рай и назад?

– Я не знаю! Клянусь, Марко, не знаю! – Пилот прижал руки к груди и с мукой в глазах посмотрел на Симоне. – Я понимаю, это звучит дико, но я не придумываю ничего! Это все Виктор сообщил! Он хотел только посмотреть на новый мир и вернуться. Написать новую поэму о том, чего никто еще не видел. Брат думал, что все это ненадолго. Рошаль им обещал, что это примерно на месяц, не больше. А потом вдруг оказалось, что прибор – они его называют Врата – исчез. Наши люди его уничтожили, и теперь возврата нет. Те, что ушли, уже никогда не смогут вернуться в свои тела. Виктор очень переживает. Ему там очень плохо. Хотя есть Живые – этим словом они там, в Сети, сами себя так называют, – так вот, есть Живые, которым там нравится. Но наш Виктор не из таких! Он у нас домашний, что ли? Говорит, что никак не может освоиться в Сети. Что там нужно какие-то программы писать. Самим себе писать. А Виктор такой неприспособленный! Он, кроме стихов, и писать-то ничего не умеет!

Глава Империи никак не мог понять, чего хочет от него этот сумасшедший.