|
Она ведь солдат. Выше голову! Она нашла кухонный нож и, присев на корточки на полу, стала наносить удары ножом по крышке банки, каждый раз оставляя небольшую вмятину, которая постепенно углублялась, пока наконец не пробила крышку, и на поверхность медленно выползла капля персикового сока. Она жадно слизнула эту каплю кончиком языка. Сладкая, живительная. Ее глаза заволокло слезами. Она вставила нож в проделанную дыру и стала дергать его туда-сюда, постепенно расширяя отверстие. Но неожиданно терпение у нее лопнуло: она поднесла продырявленную банку ко рту и стала высасывать оттуда фрукты; и только потом, уже поев и заметив, что металлический привкус никуда не уходит, поняла, что сильно порезала губу и рот у нее полон крови. Она попыталась встать, но пол ушел из-под ног, а потолок накренился в сторону. Она положила голову на мокрые доски и уставилась на люк, в котором должен был появиться он.
На пороге, заполнив собой все крыльцо, практически загораживая свет, стояли Рубен, Джозеф и Джек. Все они, судя по выражениям лиц, испытывали некоторую неловкость. У Фриды засосало под ложечкой. Произошло что-то ужасное. Кто-то умер. Сейчас она услышит дурные вести. Она подготовилась к удару. – Что стряслось? – спросила она. – Говорите уже! – Мы хотели сказать… – Лицо Джека покраснело от еле сдерживаемых чувств. – Пока вам не сообщил кто-то другой, – добавил Рубен. – Что? – снова спросила Фрида. Рубен поднял бульварную газету, которую держал в руке. – Эта Тэрри Рив или как там ее зовут на самом деле… – заявил он. – Это все чепуха, да и газета все равно годится только на то, чтобы в нее мусор заворачивать. Но они напечатали ее историю, и… Да что уж там! Она упоминает вас и отзывается о вас не очень-то лестно. И они откуда-то взяли вашу фотографию. Кстати, вы на ней очень неплохо получились. Фрида глубоко вздохнула. – И это все? – уточнила она. Джозеф поднял бумажный пакет. – И мы принести печенье и булочки. Мы войти и сделать вам крепкий кофе. Фрида вернулась на второй этаж, приняла душ и, прислушиваясь к стуку тарелок и кастрюль внизу, натянула джинсы и черный свитер, после чего сунула босые ноги в кроссовки. Когда она спустилась, то увидела, что они расставляют на столе выбранные наугад чашки и тарелки. Джозеф разжег огонь. Рубен наливал кофе. Джек вышел из кухни, неся пару кувшинчиков и пачку масла. Нераспечатанную, хотя Фрида прекрасно помнила, что на дверце холодильника лежит распечатанная. Но какая разница? Джозеф вручил ей чашку, и только она поднесла ее ко рту, как в дверь снова позвонили. Фрида открыла дверь и увидела Сашу. – Я не знаю, в курсе вы уже или нет… – начала она. – Я просто хотела как можно быстрее приехать к вам и… Саша замолчала, как только Фрида распахнула дверь, и она увидела, что происходит в доме. – У нас завтрак, – сообщила Фрида. Саша подняла повыше пакет. – Я купила круассаны, – сказала она. – Они еще теплые. Саша вошла, ей налили кофе, и тут же раздался хор голосов, снова и снова повторявших, что на самом деле все не так уж и плохо, и что никто, кто знает Фриду лично, да и вообще никто, не отнесется к этому всерьез, и что она может подать иск, если захочет. |
