– У меня тоже такое было, – кивнул Тэннер. – А потом у меня появилась привычка опрокидывать пару рюмок, перед тем как идти спать. Иногда помогало.

Фрида окинула кухню взглядом. Помещение уже казалось ей чужой территорией.

– Я как раз завтракал. Тебе сделать…

– Нет, спасибо.

– Хотя бы дождь закончился. Прекрасно выглядишь. Новый жакет?

– Нет.

– Я тараторю, как идиот. Прости за вчерашнее. Мне действительно очень жаль. Ты имела полное право рассердиться.

– Я больше не сержусь.

– Не сердишься, – кивнул Сэнди. – Потому что уже решила не ехать со мной. Я ведь прав?

– Я не могу вот так все бросить, – ответила она. – Даже ради того, чтобы быть с тобой.

– Но разве тебе не страшно терять то, что возникло между нами?

Она вовсе не планировала так поступить, но почему-то через секунду они стали целоваться. И вот он уже стягивает с нее жакет, блузку, и они вместе падают на диван. Его губы приникают к ее губам, ее руки ложатся на его обнаженную спину, прижимая его к себе, – в последний раз. Он выкрикнул ее имя, и снова, и снова, и Фрида поняла: она будет просыпаться по ночам и слышать этот крик.

Когда все закончилось, она сказала:

– Это была ошибка.

– Не для меня. Я уеду только после Рождества. Давай проведем оставшееся время вместе. Попытаемся во всем разобраться.

– Нет. Я не люблю долгих прощаний.

– Но как ты можешь расстаться после всего, что случилось?

– Пока, Сэнди.

Когда она ушла, он подошел к окну и стоял там, глядя на площадь, ожидая ее появления. И через несколько минут она появилась: худенькая прямая фигурка, стремительно двигающаяся к дороге. Она ни разу не оглянулась.

В командном пункте их было несколько человек, хотя Карлссон отсутствовал и должен был появиться значительно позже. Они просматривали утренние газеты: лихорадка Мэтью все не стихала. В одном таблоиде ему посвятили целых девять страниц: несколько фотографий, интервью с людьми, которые его знали или утверждали, что знали, заметки о принципах составления психологического портрета, большая статья о домашней жизни Мэтью. Были там и рассуждения о состоянии брака Фарадеев. В качестве источников информации назывались «люди, близкие к центру расследования».

– Интересно, какой идиот слил им информацию?

– Они пускают пробный шар, чтобы прощупать общественное мнение. Они знают, что обычно преступник – либо родной отец, либо приемный.

– Он был чертовски далеко оттуда. Нет никаких оснований подозревать его. Зачем им такое печатать?

– А ты как думаешь? На истории Мэтью можно нажиться. Я где-то читал, что тираж газеты увеличивается на десятки тысяч экземпляров, если они печатают новости по этому делу на первой полосе. Похоже, это может длиться бесконечно.

– Кровавые деньги.

– Говорить легко. Кому здесь уже предлагали деньги?

– Что, за утечку информации?

– И тебе предложат. Вот увидишь.

– Босс не обрадуется.