Она потащила его по аллее. Они так часто ходили по этому маршруту, что ноги, казалось, сами находят дорогу. Темнело. Они прошли мимо детской площадки. Она отвела взгляд – в последнее время это вошло у нее в привычку, – но там никого не было, если не считать пары голубей, клюющих прорезиненный асфальт. К центральной аллее, мимо эстрады. Когда-то, много лет тому назад, они устроили здесь пикник – по какой-то непонятной причине он просто врезался ей в память. Была весна, один из первых по-настоящему теплых деньков, и они ели пирог со свининой, пили теплое пиво из бутылок и смотрели, как по траве бегают дети, спотыкаясь о собственные тени. Она помнила, как лежала на спине, положив голову ему на колени, и как он убирал волосы у нее с лица и говорил, что она для него – целый мир. Он никогда не был склонен произносить красивые фразы, так что, наверное, именно потому она так хорошо и запомнила тот день.

Они перешли через гребень холма и направились к прудам. Иногда они брали с собой хлеб и кормили уток, хотя, конечно, такое занятие не для взрослых людей. В конце концов уток прогнали канадские казарки, которые надували грудь, вытягивали шеи и бросались на всех подряд.

– А давай, – предложила она, – заведем собаку.

– Ты никогда раньше об этом не заговаривала.

– Кокер-спаниеля. Он небольшой, но и не слишком маленький, и шуму от него немного. Хочешь поговорить о том, что ты чувствуешь?

– Если ты хочешь собаку, то я не против. Может, сделаем себе такой подарок на Рождество? – Он явно старался проявить интерес к этой теме.

– Что, вот так сразу?

– Ну ты же сказала, что хочешь кокер-спаниеля? Ладно.

– Да я просто так подумала.

– Давай придумаем, как назовем его. Кого ты хочешь, мальчика? Пусть будет Билли. Или Фредди. Или Джо.

– Я вовсе не это имела в виду. Наверное, не стоило поднимать эту тему.

– Извини, это я виноват. Я не…

Он не договорил. Он просто не мог придумать, что же это было, чего он «не».

– Может, лучше скажешь, что случилось?

– Да ничего не случилось. Не могу объяснить.

Они снова оказались рядом с детской площадкой, словно их притянуло туда магнитом. Качели и карусель стояли пустые. Алан замер. Он высвободил руку, за которую держалась жена, и вцепился в перила. Постоял так несколько минут, не шевелясь. Затем прижал ладонь к груди.

– Тебе плохо? – заволновалась Кэрри.

– Не плохо. Странно.

– В каком смысле?

– Не знаю. Странно. Словно приближается буря.

– Какая буря?

– Не волнуйся.

– Возьми меня за руку. Облокотись на меня.

– Кэрри, погоди секунду.

– Скажи, что ты чувствуешь? Где-то болит?

– Не знаю, – прошептал он. – В груди…

– Вызвать тебе врача?

Он наклонился так низко, что она не видела его лица.

– Нет. Не бросай меня.

– Но можно же вызвать с мобильного…

Она пошарила рукой под пальто и выудила телефон из кармана брюк.