Как должен поступить мужчина, которому адресовались сии слова? Естественно, я предложил:

– Могу довезти вас до метро.

Она обрадовалась, сняла туфли, я накинул на голову новой знакомой свой пиджак. Через несколько секунд мы очутились в моей машине. И тут на платье незнакомки на спине лопнула молния. Я попытался ее починить… Вот как-то так и получилось. Потом я довез даму до метро. Все. Да! Молнию мне удалось исправить. Может, это она? И где находился мозг господина Подушкина, когда он диктовал незнакомке свой телефон? Явно не в голове, а значительно ниже. О господи! Лена! Лена! Это же сестра художника, который пригласил Николетту с мужем к себе на выходные. Владимир, мой отчим, живо нашел причину отказаться, маменька потащила с собой меня. Мы провели в деревне три дня и две ночи. У живописца гостила ближайшая родственница, звали ее Лена. Краткосрочный роман завершился, когда я уехал в Москву. Похоже, это она сейчас задает странные вопросы. Не мог я дать контакт даме из театра, да и она, скорей всего, не желала его знать, помнится, на пальце у нее было обручальное кольцо.

Дверь открылась, в кабинет вошел Семен.

Глава 4

Я решил быть откровенным:

– Если все обстоит так, как описала Эмма, то возникают сомнения в виновности Роберта. Но есть некоторые нестыковки в ее истории. И учтите нюанс: почти все родственники преступников уверяют, что их близкие ни в чем не виноваты, арестованы и осуждены по ошибке, сидят на зоне за чужие грехи, так как у семьи денег на взятки не нашлось. Но сие неправда. Да, случается, что в бараке оказывается тот, кто не совершал преступления, но основной контингент получает по заслугам. И мужья порой не выкладывают женам все до последней капли. Вероятно, Роберт очень хотел получить новую квартиру для своей семьи, поэтому и решился на преступление. Но…

Я замолчал.

– Но? – повторил Семен.

– Письмо, – продолжал я. – Вы его читали? Оно очень искреннее, понятно, как автор нервничал. Зачем лгать перед смертью? Обычно на краю могилы люди говорят правду, хотя… Я знаю и иные случаи.

– Вы сомневаетесь в виновности Роберта? – обрадовался Занавесин.

– Не хватает информации, чтобы делать выводы, – объяснил я. – Я выслушал пока одну сторону, признаю, не самую объективную. Зададим вопрос: мог ли Шмидт один спланировать взрыв, осуществить его, а перед этим похитить драгоценности и продать их? Неужели все ключи от депозитария и ячеек валяются где попало? Уж, наверное, их хранят в надежном месте. Имеет ли возможность клерк средней руки добыть пропуск в зал вип-ячеек? Если я правильно понял, ювелирные изделия Шанхаева уникальны, сбыть такие не просто, в ломбард их не понесешь. Чаще всего эксклюзивные украшения крадут под заказ. Вызывает настороженность смерть начальника департамента, который пригласил Роберта участвовать в конкурсе. Его убили вскоре после взрыва. Да, Москва – город, где высок уровень уличной преступности. Но смерть Игоря Кирилловича… Может, она не связана с происшествием в банке?

– Меня удивило, что взносы Роберт приносил Маслову наличными, – добавил Семен. – Я выплачивал кредит на машину. Иногда приходил с рублями в кошельке, но всегда шел в кассу. Я давно пребываю в уверенности, что современные финансисты купюры только в банкоматах видят, когда лично им казначейские билеты нужны. На работе у них деньги виртуальные, они со счета на счет переползают.

– Предположим, Роберт соврал про конкурс и на самом деле взорвал ячейки, но тогда у него был сообщник, – предположил я, – человек, который стоит выше на служебной лестнице, имеет доступ в депозитарий и к ключам.