— И ты думаешь, что подобная версия продержатся хотя бы пять минут? — с издевкой спросил я.

— Определенно, — уверенно сказал Рейнхарт. — Ты только подумай, кто будет давать свидетельские показания! Управляющий клубом, где Джули работала, и парень, который был ее лучшим другом после трагической гибели сестры. Практикующий врач лечебницы, которому пришлось выставить тебя вон из-за гнусных инсинуаций по поводу бедняжки Джули Марчант. Директор лечебницы — свидетельница всех разговоров, которые ты вел с доктором. Бдительный охранник, который вышвырнул тебя вон! Твоя эпитафия будет немного с душком, Холман. Но это — участь всех, кто сует свой нос не в свое дело, согласен?

И вдруг я услышал слабый шорох, донесшийся из-за двери, и быстро повернул голову. Вот тут я уже подумал, что совершенно спятил. В дверном проеме, словно в рамке, стояла толстая гротескная фигура, облаченная в длинную черную робу с нарисованными кабалистическими знаками. Ее голову венчала козлиная морда — огромного размера, с языками пламени, вырывающимися из ноздрей, и фосфоресцирующими глазами.

— Если вы готовы, джентльмены, — сказал Сатана высоким отчетливым голосом, — шабаш можно начинать!

— О'кей, — прохрипел Бликер. — Теперь можешь положить все, что тащишь, на землю.

Я бросил тяжеленный узел, который он навязал мне еще в лечебнице, и распрямился.

— И что дальше? — спросил я.

— Сейчас привяжу тебя к стволу дерева, негодяй, — сообщил этот мерзкий тип, хихикая. — Тебя сохранят, как большой сюрприз на праздник. Когда придет время, старик Сатана представит вторую половину своей жертвы из ниоткуда! В том барахле, что ты тащил, есть кусок веревки — достань его и дай мне.

Я присел на корточки и развязал узел. Там находилась какая-то хламида, правда, не столь вычурная, как та, что напялил на себя доктор Норрис. Еще в узле была маска в виде свинячьей головы с отвратительным плоским рылом и кусок веревки, который понадобился Бликеру. Мне удалось вытащить похожий на скальпель нож из своего носка и взять его в правую руку. Веревку я взял в левую. Поднявшись на ноги, я развернулся к охраннику, держа нож прямо перед собой и одновременно протягивая ему веревку. Пистолет Бликера находился в его правой руке, и, когда он протянул ко мне левую, я резко подбросил веревку в воздух и крикнул:

— Лови!

Глаза Бликера сверкнули, когда он глянул вверх на веревку, а я в это время рубанул ножом по руке с пистолетом. Бликер взвизгнул как резаный поросенок, и я увидел, как кровь полилась из руки, выронившей пистолет. Я бросился на Бликера, по-моему, быстрее космической ракеты, несущейся к Солнцу, подхватил его пушку с земли и сунул пистолет прямо в его массивное брюхо. Тогда я понял, что у меня еще куча времени. Обалдевший Бликер продолжал тихонько хныкать, словно обиженный ребенок, и кровь струилась из его порезанной руки. Существовал только один простой способ избавиться от этого нытья: перевернув пистолет в руке, я стукнул рукояткой его в висок, и Бликер рухнул кулем у моих ног.

Я оттащил его тушу в густой подлесок, связал ему руки и ноги обрывком веревки, которую он так предусмотрительно прихватил, и заткнул рот куском его собственной рубашки. Затем снова вышел на поляну, надел хламиду и маску и стал ждать.

Не прошло и пяти минут, как я увидел петляющий свет. В высоком лесу медленно двигалась процессия. Еще через пару минут на скалу ступил Сатана, за ним — фигура в хламиде и маске, изображающей голову жабы. За ними шли Джули Марчант и Барбара Делани, в длинных прозрачных белых рубашках, но без масок. Процессию замыкал Рейнхарт в своем обычном костюме и без маски.