– Почему тогда желающих его получить так мало?

– Как это мало? Очень много. Некоторые на рерол пошли ради этой шмотки.

– А в стриме мало, – не сдавалась я.

– Вот откуда ветер дует, – нахмурился паладин. – Чёртов стрим. Из всего клоунаду устроят.

– Я у Лиры увидела! – ввернула я. – Она же стримерша, ты разве не знал? И хэштег я там увидела: #доспехпифона. Она что, тоже хочет полный сет собрать?

– Хочет, – пробурчал Серёжа. – В стриме челлендж объявили на эту цацку. А у неё сапоги уже были, значит, стартовые условия лучше, чем у многих. А боец с таким сетом – для группы это имба.

Паладин сказал это нехотя, словно сам убеждал себя. Все его прежние слова – про тактику группы, про совместную прокачку – противоречили этой идее. «Так захотела Лира» – это было единственное объяснение, но его Серёжа озвучивать не хотел.

– Ты говоришь, что желающих овер до фига? А почему тэг не у всех?

– А его система фильтрует. Иначе б его любой дурак вешал. Пока залезешь, пока глянешь, что тебе фуфло подсунули, просмотр уже засчитается. Накручивай себе рейтинг на левом теге.

Но система следит за контентом: если ты действуешь в рамках челленджа – тебя продвигают. Отклонился от темы или забил больше, чем на сутки – тебе автоматически отключают тег и лепят штраф. Вешают на твой стрим значок «Фейк», и живи с этим. Неделю, а то и больше.

– Капец! – Меня аж передёрнуло от такого ужаса. – И что, надо каждый день по боссу уничтожать?

– Нет, конечно, это и нереально. Главное – целевая активность. Можно об этих боссов тупо убиваться и оставаться в челлендже.

Тупо убиваться. Вот что мы будем теперь делать – тупо убиваться. Интересно, Серёжа понимает, что Лире сам доспех на хрен не упал? Ей нужны просмотры, подписчики, которых другим способом в нубятнике не получить. Доспех она, возможно, рано или поздно получит. Но до этого мы будем сливаться, терять опыт и время ради красивой картинки.

– Серёж, а это ты так решил или Лира подсказала?

– А какая разница? – недовольно ответил паладин.

– Потому что не похоже это на тебя. Ты мудрый, ты о группе думаешь. О том, чтобы все качались и росли. А она… Ты просто не видишь, как это со стороны выглядит.

– Как? – Серёжа закипал, но слушал.

– Как будто ты папочка, а она твоя непослушная капризка-дочка. Но ей не семь лет, и косичек с бантиками тоже не видно. Позорит она тебя, вот что. Может, в реале ты её знаешь другой. Но здесь выглядит так, словно она тобой просто пользуется.

Серёжа молчал и пыхтел, того и гляди взорвётся. Значит, мои слова попали на нужную почву. Теперь главное – загнать этот гнев внутрь, не дать ему сорваться на меня. Пусть побережёт эмоции для Лиры.

– Ой, ты помнишь, говорил мне, что тут нельзя верхом кататься?

– Помню, тут маунтов нет.

– А я видела! Чернющий такой конь! На нём седло было – значит, можно ездить. Его хозяин в трактире был, а конь на привязи, возле. Жуткий, но симпатичный!

– Конь симпатичный?

– Хозяин. Представляешь, он орк! Вот такие клычищи, и торчат! – Я оскалила зубы, состроив забавную мордашку. Серёжа улыбнулся, хотя и напрягся на словах о симпатичном орке.

– У него двадцать четвёртый уровень, – продолжала я, – шмотки бомбические и меч вот такой!

Я раскинула руки во всю ширину.