Те первые четыре часа сна в кровати для него — самые полноценные.

— Я не думаю, что ты планировала извлечь много, — продолжил Кармайн, словно она ничего не говорила. — Тем не менее есть предположение, что ты купила иглобрюхов задешево, у поставщика рыбы в японские рестораны, который отошел от дел. Даже не предположение, а уверенность. Полицейские не бьют баклуши, они до всего докапываются. Мы рассмотрели все пути, даже тупиковые. И вот ты с целым аквариумом иглобрюхов, который тебе практически ничего не стоил. Зачем такие растраты? Джим попросил. Заработай денег, продай излишки! Вот почему ты сделала тетродотоксин порошком — легче разбить на порции, спроси у любого торговца наркотиками. Порошком воспользоваться проще, чем жидкостью, да и места занимает меньше.

— Восхитительно, — заметила все еще мертвенно — бледная Милли.

— Ты сделала ампулы или Джим? Не важно, главное — сделали. И когда твои эксперименты были закончены, ты положила шесть оставшихся ампул в глубь холодильника. А когда обнаружила их пропажу, то знала, что их взял Джим и с какой целью. Убийство Томаса Тинкермана. Ты знаешь Джима Хантера, как только может знать прожившая с мужчиной много лет обожающая его жена, и ты знаешь, что он убил Тинкермана. Вот почему ты заявила о краже. Дать Джиму понять, что полиция знает все о редком неопределяемом яде и обладает всеми техническими возможностями, чтобы обнаружить его. Ты думала, это его остановит. Но Тинкерман умер от отравления тетродотоксином. Как и Джон Холл раньше. Теперь ты поняла, что натворила, и стала отчаянно сожалеть о содеянном. Если бы ты промолчала, то никто бы не заподозрил в смертях отравление тетродотоксином и Джим не стал бы нашим главным подозреваемым. Ты же знаешь, что он им является?

— Да, — ответила она, с трудом выдавливая из себя слова. — Но он не крал мой тетродотоксин и не убивал никого из этих людей. — Ее глаза оставались сухими. — Джим невиновен.

— Тогда назови мне имя, Милли.

— Я не могу, капитан. Я не знаю. Кто — то украл мой яд, и это не Джим, не Джим!

— Слово «тетродотоксин» может что — то означать для любителей подслушивать?

— Сомневаюсь, если только они не разбираются в животных ядах — змеиных, паучьих и тому подобное.

— Есть ли такие люди на факультете биологии?

— Должны быть, но я не знаю имен, и никто не приходил и не расспрашивал меня о тетродотоксине.

— Джим помогает кому — нибудь в написании докторской диссертации?

Милли пришла в ужас.

— Джим? Джим не умеет учить, и он — худший научный руководитель. Люди приходят к нему после написания диссертации. Его ученые коллеги с факультета общаются с Джимом так же много, как и президент с работниками кухни.

— Любопытно, что он не может учить или наставлять, но смог написать эту шикарную книгу для обывателей. Несоответствие получается.

— Бумага, Кармайн, бумага, — сказала Милли, улыбаясь каким — то своим воспоминаниям. — Что Джим способен написать на бумаге, он не может передать вживую. Книга — часть его самого, его личности. Докторские диссертации становятся для него камнем на шее. — Последняя фраза вызвала у Милли смех. — В основе твоих рассуждений есть определенные факты, Кармайн, но ты сильно преувеличил. На данный момент у меня имеется бунтующий муж. Он полагал, что реклама книги займет пару дней в Нью — Йорке, но теперь выяснил о месячном туре по стране. Он недоволен.

— Я могу понять, почему он недоволен, но есть один вопрос, который гложет меня: откуда все знают, что «Бог спирали» станет бестселлером?

— Как я поняла это со слов его редактора, Фулвии Фридкин, возможно предсказать судьбу научно — популярной литературы.