— Ваша жена когда — нибудь говорила об отравителе?

— Она говорила мне, что знает, кто он, но, если честно, лейтенант, я ей не верил. Говорить окружающим бессовестную ложь было ее тягчайшим грехом — она любила цеплять людей, понимаете? Но я уверен, что она все выдумала. По правде говоря, Эмили хотела бы быть похожей на Давину — шикарной, эффектной и модной, как с обложки.

— Она говорила что — нибудь особенное? Кого — нибудь упоминала?

— Вы меня не слушали, лейтенант. Она никогда не говорила ничего правдоподобного. В этот раз она сказала, что знает, где заначка с ядом… заначка? Нет, думаю, это мое словечко. Эмили, кажется, сказала «тайник». В любом случае, вы меня понимаете.

— Понимаю.

— Больше я от него ничего не добился, — говорил Эйб Кармайну некоторое время спустя. — Мы знаем, что у нее имелась одна ампула, но это не заначка. У отравителя должно было остаться по крайней мере еще три ампулы, может, больше, если он сохранил оставшееся в тех, которые уже вскрыл.

— Как бы то ни было, — заметил Кармайн, — мы вряд ли найдем тетродотоксин на кухне Эмили, верно?

— Верно. Хочешь мою версию? Он был в графине с водой.

К такому же мнению склонялся Гус Феннелл.

— У нее в желудке совсем ничего не осталось, — сказал он Кармайну и Эйбу. — Рвота была такой сильной, что по собранным образцам мы смогли понять содержимое ее желудка. Тетродотоксин присутствовал, но что именно она ела — понять невозможно; ясно только, что еда была мягкой, легко перевариваемой и нежирной. Один продукт мы почти смогли разобрать — это хлеб, с какой — то начинкой из карри, но как раз в нем яда не нашлось. Думаю, он — в графине с водой.

— У яда есть вкус? — с любопытством спросил Эйб.

— Кто знает! Хочешь попробовать? — ухмыльнулся Гус.

— Нет уж, спасибо!

— Тебе удалось привести тело в нормальный вид, Гус? — спросил Кармайн.

На лице Гаса что — то промелькнуло.

— Нет. Как только прошло мышечное оцепенение, я смог ее распрямить и придать телу приличный вид, но лицо сильно повреждено. Мужу придется ее опознать, но хоронить будут с закрытым гробом, и никак иначе.

— Время смерти?

— Вчера между четырьмя и шестью часами вечера.

— Вэл Танбалл сказал, что она работала у себя там дни и ночи напролет, но не упомянул об ее отсутствии дома прошлой ночью.

— Думаю, увлечение Эмили освободило ее от домашних и супружеских обязанностей, к которым она больше не испытывала тяги, — сказал Кармайн. — В ее студии стоит очень удобная кушетка и хороший обогреватель. Полагаю, Вэл не упомянул ее отсутствие, потому что это было обычным делом. Готов поспорить, он часто питается дома у сына и невестки.

В кабинет Кармайна вошел Пол.

— Хотите новости о содержимом ампулы? — спросил он с непроницаемым выражением лица.

— Почему бы и нет? — ответил Кармайн.

— Средство от блох. Ни намека на тетродотоксин.

— Вот дерьмо! — воскликнул Кармайн.

— Есть отпечатки? — спросил Эйб.

— Только Эмили. Думаю, нам подкинули ложный след, — заметил Пол.

— Если точнее, Эмили подкинули ложный след. — Кармайн фыркнул. — Какую же наглость надо иметь, чтобы играть с потенциальной жертвой, прежде чем убить ее. Эйб, что дальше?

— Посмотрим. Ты разбил ампулу, Пол?

— Нет.