— Так что с несанкционированным тиражом, сэр? — напомнил Кармайн.

— Как я уже сказал, хорошая уловка. Тинкерман не стал бы предъявлять иск, он слишком заботился о своем имидже, а я вскользь при нем упоминал, как легко пресса может окрестить ханжой. Я бы и сам посоветовал Максу пустить книгу в печать.

— И вы ему сказали?

— Нет!

Кармайн поднялся.

— Спасибо за все, доктор Картер.

— О, еще один момент, — спохватился доктор, пока Кармайн надевал пальто. — Очень важный момент.

— Да?

— Поговорите с Эдит Тинкерман. Вдове позволительно быть гораздо честнее, чем жене.

Кармайн завел свой любимый рабочий «Форд Ферлейн», но не сразу двинулся в путь. Записная книжка… Вдова миссис Эдит Тинкерман, не имеющая на руках тела мужа, чтобы похоронить его, пока коронер не соизволит дать разрешение… Да, вот она. Улица Довер в Басквоше. Конечно, не на первой прибрежной линии полуострова и не на холме, но тем не менее в очень приличном квартале.

Дом оказался именно таким, какого и следовало ожидать от жилища Томаса Тинкермана: среднего размера и умеренный по цене, с серо — голубой алюминиевой облицовкой под доску, которая позволяет сохранить тепло внутри зимой и не пускать его снаружи летом. В нем расположилось три спальни, гостиная, столовая, кухня и общая комната, которая, несомненно, использовалась в качестве большого кабинета для доктора Тинкермана.

Эдит Тинкерман все свое время проводила на кухне, которую милосердный архитектор сделал достаточно большой, дабы там вместились обеденный стол и обычные стулья — безраздельно принадлежащее ей пространство, заваленное тканями и катушками, с электрической швейной машинкой в центре.

— Я занимаюсь пошивом одежды, — пояснила она. Сейчас, когда Кармайн предпочел совершенно нежилой на вид гостиной ее рабочую территорию, Эдит выглядела более спокойной и уверенной.

— Для удовольствия или ради денег, миссис Тинкерман?

— Ради денег, — тотчас ответила она. — Том был весьма скуп, если только затраты не касались упрочения его положения.

«Господи! — подумал Кармайн. — Сколько же в этом деле бедных женщин, которыми пренебрегают мужья ради своей карьеры! Неужели эти ребята не понимают, что, отодвигая жену на задний план и отказывая ей в заслуженной доле семейного дохода, они ущемляют себя же, словно лишаясь второго глаза?»

— Он оставил завещание? — спросил капитан.

— Да, оно лежало в его рабочем столе, под замком. Когда подтвердили его смерть, я сломала замок и нашла там завещание. — Эдит казалась довольной собой. — Я получаю три четвертых всего его состояния. Хотя думаю, Том считал свое завещание неким временным документом. Он полагал жить вечно, и я тоже так думала.

— У вас есть дети?

— Две девочки, одной — двадцать, второй — двадцать два. Том был очень этим расстроен, но наш семейный бюджет не позволял иметь больше детей, и потому ему пришлось обойтись без сына. С другой стороны, — продолжила она несколько мечтательно, — именно наличие девочек благотворно складывалось для его бумажника. «Высшее образование — только для мужчин», — говорил он, поэтому девочки закончили секретарский колледж и сейчас работают.

— А у вас есть высшее образование, мадам?

— О нет! Хотя и я могла бы поспорить с мужем.