Вдруг появился другой, голубой огонь в другом окне, а за ним человеческая тень. Итуэль инстинктивно обернулся к морю и увидел знакомый сигнальный ночной фонарь наверху мачты «Прозерпины».

— А, чорт возьми! — заскрежетал зубами Итуэль, грозя кулаком в сторону уже исчезнувшего в окне голубого огня. — Я тебя хорошо знаю, и вот мой ответ!

С этими словами он зажег одну из захваченных с собой ракет и пустил ее. Она вспыхнула и поднялась достаточно высоко, чтобы быть замеченной с люгера и с фрегата. Гриффин и капитан Куф были совершенно сбиты с толку. Томазо Тонти также счел своею обязанностью побежать доложить начальству о случившемся. Общее мнение было таково, что это прибыло новое судно, подававшее свои сигналы «Прозерпине».

«Блуждающая Искра» поняла этот сигнал совсем иначе, и, когда Итуэль вторичной ракетой еще более смутил капитана Куфа, выставившего теперь условными знаками свой номер, люгер Рауля Ивара неслышно, но быстро скользил вдоль берега, под самым городом, мимо его батареи. Момент его прохождения под городом совпал с временем отсутствия бдительного Томазо, и, смеясь над произведенным переполохом, люгер, все ускоряя ход, обогнул остров. Пять минут спустя и Итуэль Больт с своими гребцами присоединился к отъезжающим, неслышно пробравшись к люгеру на огонь нарочно для него со всеми предосторожностями зажженного фонаря, свет от которого направлен был в сторону пущенной Итуэлем ракеты и был совершенно невидим из города.

Полчаса спустя «Блуждающая Искра» уже полным ходом удалялась от острова и была далеко за пределами выстрелов с батареи Порто-Феррайо.

Между тем «Прозерпина» все приближалась к городу и при первых лучах восходящего солнца не могла не заметить ускользавший люгер. Едва признали в нем «Блуждающую Искру», как на фрегате все пришло в движение. Капитан был взбешен до последней степени, и жутко пришлось явившемуся к нему с рапортом Гриффину. Насилу удалось огорченному молодому лейтенанту заставить себя выслушать, и капитан только тогда несколько смягчился, когда узнал, что причиной недоразумения были ракеты, неизвестно кем пущенные. К концу объяснения капитан Куф даже почувствовал некоторое сострадание к огорченному моряку.

— Ну, хорошо, Гриффин! Не надо принимать вещи так близко к сердцу, это не поможет, — сказал капитан. — Приходите со мной пообедать, и мы еще потолкуем о всем происшедшем.

Глава IX

Все вспышки капитана Куфа по большей части кончались таким образом. Вспыльчивый по натуре, он скоро уступал более спокойному и добродушному настроению и становился вновь благоразумным.

Служителю отдан был приказ поставить лишний прибор на стол для Гриффина, а капитан со своим вторым лейтенантом вышел на палубу. Там было общее оживление, все с восторгом следили за ловкими маневрами люгера, который спокойно покачивался теперь на воде, сознавая свою безопасность.

— Славно было бы захватить его теперь, — говорил боцман Странд.

Странд был опытным моряком; он служил вместе с капитаном Куфом еще тогда, когда тот был мичманом, и, зная хорошо его характер, имел на него некоторое влияние. Нередко случалось, что капитан с ним соглашался даже в тех случаях, когда совершенно не принимал во внимание мнений своих лейтенантов. Так и теперь, при словах Странда, капитан быстро повернул к нему голову. Старший лейтенант Винчестер, заметивший это движение, незаметно сделал знак матросам, и те дружно воскликнули три раза кряду. Это был единственно дозволенный им способ выражать свои пожелания командиру.

— Мне не очень улыбается броситься в атаку на шлюпках среди бела дня, Винчестер, — проговорил капитан. — Малейший промах может нам стоить нескольких человек, и придется новой вербовкой пополнять наш экипаж.

— Но мы льстим себя надеждой, что останемся победителями, капитан, — заметил Винчестер, — и вам ли говорить об осторожности! Мы все знаем за вами не один отважный и очень рискованный подвиг.