Куф последним поднялся на палубу уже около семи часов утра. Он окинул взглядом присутствующих и обратился к Гриффину:

— Я вижу вдали два судна, выходящие из залива; интересно бы знать, что это за суда?

— Вот они как на ладони! Это фрегат и корвет, очевидно, посланные нам в помощь.

Час спустя оба приближающихся судна подошли уже на расстояние человеческого голоса; командиры фрегата и корвета пересели в гички, Роллер на своей лодке, взятой на буксир первым, сопровождал их, и все подплыли к «Прозерпине».

Капитаном нового фрегата, «Терпсихоры», был сэр Фредерик Дэшвуд, молодой баронет, полный отваги и жизни, отдававший предпочтение деятельной жизни моряка перед спокойным и праздным прозябанием, обеспеченным шестью тысячами фунтов стерлингов дохода и в двадцать два года достигший звания командира хорошего судна.

Командиром корвета был некто Лейон, старик шестидесяти лет, добившийся настоящего своего положения путем долгой и трудной службы.

Оба одновременно поднялись на палубу «Прозерпины», где их встретил капитан Куф со своими офицерами.

— Здравствуйте, Куф, — приветствовал его Дэшвуд, подавая концы пальцев. — Что это вздумалось Нельсону послать нас сюда в такое чудное утро? Я, впрочем, отчасти знаю: на нас возлагается обязанность выследить и захватить люгер, как сообщил мне лейтенант, подавая вот этот пакет от нашего маленького Нелли, в которого все старые служаки, кажется, влюблены, как в хорошенькую девушку.

— Нет, сэр Фредерик, — возразил Лейон, — я никогда не позволю себе называть адмирала иначе, как лордом Нельсоном, или милордом, со времени его пожалования в герцоги Бронте.

— Вот данные нам инструкции, господа, — начал Куф. — Нам предписывается составить военный совет: мне, сэру Дэшвуду, капитану Лейону, Винчестеру — старшему лейтенанту моего фрегата, и Сприггсу — старшему лейтенанту фрегата «Терпсихора», с целью произвести расследование и произнести приговор над Раулем Иваром, французским гражданином, обвиняемом в шпионаже, и Итуэлом Вольтом, матросом, обвиняемом в дезертирстве. Все в порядке, и вот приказы, лично относящиеся к вам, господа.

— С нами Бог! Я был далек от мысли о подобного рода приказе! — воскликнул Лейон, не любивший этого рода обязанностей офицеров.

— Совершенно разделяю с вами вашу антипатию к этим обязанностям, капитан Лейон, — сказал Куф, — но это неизбежно. Теперь вы потрудитесь, господа, вернуться на ваши суда, так как я нахожу более удобным бросить якорь близ Капри, где мы можем простоять некоторое время, — вероятно, очень недолго, — и прийти к соглашению по этому делу. Вам дан будет сигнал, когда можно будет открыть наш военный совет.

Капитаны вошли в свои гички и вернулись на свои суда, после чего все три корабля направились к назначенному месту, где и бросили якоря. Десять минут спустя с «Прозерпины» раздался выстрел из пушки и поднят был флаг, означавший открытие заседания военного совета.

Не входя в подробности, скажем только, что все требуемые законом формальности были тщательно соблюдены в данном случае. Быстрота действия вполне соответствовала решительному характеру адмирала, надеявшегося воспользоваться этим разбирательством и судом для облегчения поимки не дающегося в руки «Блуждающего Огня».

Члены совета явились в полной парадной форме, торжественно произнесли присягу и сохраняли на своих лицах подобающую важность во все время суда. Не теряя напрасно времени, отдали распоряжение ввести арестантов.

Рауль Ивар и Итуэл Больт появились одновременно, хотя из различных частей судна; до сих пор между ними не дозволено было никаких переговоров. Когда они заняли указанные места, им прочли обвинительный акт, и так как оба понимали английский язык и в переводчике не оказалось надобности, то прямо приступили к делу.