Клацнули не нашедшие патронов затворы.

Перезаряжать оружие было некогда.

— Уходим!

«Борцы» полезли по приставным лестницам наверх. Сзади слышались предсмертные хрипы и стоны.

Но в такой мешанине всегда кто-нибудь выживает, и поэтому нельзя быть застрахованным от выстрела в спину,

В двух землянках прозвучали автоматные очереди, нашедшие цели. В одной — кто-то из смертельно раненных лесных братьев успел выдернуть чеку из гранаты…

Но исход дела был предрешен. Со всех сторон, в сумраке начавшегося рассвета, к лагерю, стягивая кольцо окружения и снимая секреты, набегали цепи бойцов частей особого назначения.

— Все ко мне! — крикнул выбравшийся из командирского схрона капитан. — Ко мне!

Его бойцы нашли его и встали вокруг, ощетинившись во все стороны стволами автоматов. Но не все нашли своего командира, кто-то остался там, в землянках. Остался навсегда.

— Всем лечь! Занять круговую оборону! Все рухнули на землю; работая прикладами, стали нагребать перед собой вал земли.

Капитан, задрав китель, рванул подол исподней рубахи, привязал белый лоскут к дулу автомата, поднял, замахал из стороны в сторону.

— Мы здесь… Мы здесь… Мы здесь…

— Вон они! Туда не стрелять! — крикнул шедший в первой цепи подполковник.

— В белый флаг не стрелять! — скомандовали командиры.

— В белый флаг не стрелять!.. Не стрелять!.. — разнеслось по идущим в атаку цепям.

Зажатые между наступающими войсками и отрядом капитана лесные братья били из автоматов в мечущуюся в сумраке белую тряпку.

Пуля ударила капитана в руку. Он выронил тряпку.

Крикнул:

— Флаг, флаг!

Кто-то нашел, вскинул сигнал…

Из лагеря не ушел никто. Большинство бандитов погибли на месте, в землянках. Часть наверху. Часть была взята в плен.

Отряд Оборотня перестал существовать… Раненого капитана положили на носилки и понесли.

— Вот видишь, не зря, не зря все было. И там, в деревне, тоже не зря… — говорил шедший рядом с носилками подполковник.

— Не зря, — повторял про себя его слова капитан. — Не зря…

Сразу после выписки из госпиталя капитана перевели в Москву. Подполковник перевел.

— Будешь теперь служить под моим началом. Согласен?

— Конечно!..

Новая служба была не сахар. Хоть и с видом на столицу. Капитан бегал кроссы, преодолевал полосы препятствий, стрелял из различных типов оружия, «снимал» часовых, прыгал с парашютом, «допрашивал» пленных, сочинял легенды…

Случалось выезжать в командировки, обкатывать вновь полученные знания в реальных боевых. Тот, кто плохо усвоил теорию, бывало, получал «неуд» и уезжал домой в гробу…

Через два года подполковника перевели на новое место службы. Перевели с повышением. И он забрал капитана с собой.

— Выхлопочу тебе майорскую должность, ну и, значит, через год быть майором.

Так и вышло. Через год капитан получил майора. Подполковник — полковника.

В конце пятидесятых под полковником зашаталось место. С кем-то он не с тем водил дружбу, кто-то не тот ему покровительствовал. От полковника стали шарахаться как от чумного. Все. Кроме разве майора.

— Дрянь дело, — вздыхал за бутылкой водки полковник. — Носом чую — копают под меня…

Скоро майора вызвали к начальству, через голову непосредственного командира.