|
Он заведет себе белую кобылицу и будет кататься на ней по своему парку. Тилли построит Тадж-Махал, а он – Красный Форт. Они при жизни превратятся в легенду – супружеская чета, сумевшая вырваться из экономической ссылки на приграничной планете, чтобы затем вознестись в избранное общество индуистской общины Ноканикуса. Прамод считал, что осквернил себя, связавшись три года назад с Роджером Ксермином, и все три года бесконечно терзался этим. Но продолжать гнуть спину на задворках саскэтчской колонии, пусть даже в роли управляющего лесной плантацией, было для него смерти подобно. Но ему выпал удивительный шанс, который выпадает, наверное, лишь раз в жизни. И если бы Прамод не воспользовался им, другого так бы и не представилось, и он по-прежнему прозябал бы на заштатной приграничной планете. Именно поэтому Прамод связался с Ксермином и оказался здесь. Поэтому и не было видно конца скверне, тем низким отвратительным поступкам, на которые Прамода вынуждала необходимость искупления в его собственном мире, мире иллюзий. Поэтому-то им с Тилли придется уступить Ксермину. Если он прав, все обернется не так уж и плохо. Робота-«ползунка» загрузили необходимым оборудованием и отправили к тыкве. Робот установил на ней три микрозаряда, причем второй и третий должны были сработать только в том случае, если откажет первый. Затем «ползунка» вернули на место, оставив на поверхности тыквы один лишь сенсорный датчик. Двигатели корабля заработали, и «Семя надежды» развернулось, включило главный двигатель и устремилось по эклиптике прочь от неизвестного предмета и в сторону. Удалившись на достаточное, по их мнению, расстояние, они взорвали микрозаряд электронным сигналом и принялись наблюдать по телевидению за сигналами датчика. Микрозаряд пробил оболочку, подняв небольшое облачко пыли, и из отверстия наружу вырвалась струйка пара. Датчик проанализировал образцы. В газе содержался кислород, углекислый газ, азот, водород и несколько редких химических соединений органического происхождения, включая аминокислоты. Не в силах оторвать взгляда от серебристой тыквы, все, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Казалось, что секунды тянутся удивительно медленно, но в конце концов у компании вырвался дружный вздох облегчения. Похоже, таинственная находка вовсе не собиралась взрываться! – Это не бомба! – радостно завопил Ксермин. – Ты видишь, Прамод, я оказался прав, это не бомба! Действительно, с серебристой тыквой ничего не случилось. Она не взорвалась, однако как-то сжалась, хотя по-прежнему дрейфовала в безвоздушном пространстве, ни на йоту не отклонившись из-за взрыва от первоначальной орбиты. – Она инертна! Что бы там ни было внутри, живым оно быть не может. Нам ничто не грозит, дружище Прамод, вот увидишь: судьба принесет нам богатство! Снова заработали двигатели, и «Семя надежды», набирая скорость, устремилось назад, к своей серебристой находке. 7 После серии тщательных анализов настал долгожданный момент истины. Очертив безупречную дугу, Роджер Ксермин приблизился к серебристой тыкве с легкостью бывалого космического старателя. За изображением на главном экране наблюдали стоявшие на мостике Салли и Бешваны. Сам Роджер превратился в яркую точку, безмолвно пересекавшую галактическую бездну. В левом нижнем окошке экрана мерцало передаваемое изображение внутренностей загадочного объекта. Размытое изображение являло взору таинственные джунгли причудливых очертаний, на вид явно органического происхождения. |
