|
Он поднял ужасный шум, когда ему показалось, будто Роджер забыл что-то занести в компьютер. Роджер объяснил, что по чистой случайности просто нажал не ту кнопку, но Прамод все не унимался и продолжал еще битый час твердить об адвокатах, судебных разбирательствах и прочей ерунде. Панди пожала плечами: – Когда все будет позади и мы доберемся до системы Ноканикус, ведь мы разбогатеем? Так ведь, Салли? – Думаю, что так, Панди. Впрочем, у нас и без того достаточно радиоактивных минералов, чтобы прекрасно обустроиться на Саскэтче. Мысль о родной планете внезапно наполнила сердце Панди тоской: – Я бы сама хотела остаться на Саскэтче. Мне кажется, мы были бы там счастливы. – Но ты ведь передумала. – Просто, когда папа сказал, что мы сможем купить себе владения в каком-нибудь мегахабитате, я поняла, что не в состоянии отказаться от этого. К тому же, если жизнь там мне придется не по душе, я всегда смогу продать свою долю и вернуться на Саскэтч. – Тебе понравится в мегахабитатах. Нам как-то довелось заниматься ремонтом в одном из них. Там мы видели настоящий замок, будто из сказки. Он был так прекрасен. А вокруг него – лес, сверкающий драгоценными камнями. Он бы тебе наверняка понравился. Я была согласна остаться там навечно. Панди ухватилась за эту мысль: – А почему же ты не осталась? Почему ты и Роджер не обосновались там? Перебирайтесь в мегахабитат вместе с нами! – Но, дорогуша, ты ведь отлично знаешь Роджера, – рассмеялась Салли. – После этой работенки он собирается купить собственный корабль с приводом Баада. И тогда мы улетим отсюда к самым далеким мирам. – Но в этом случае мы больше никогда не увидим друг друга! – Скорее всего, так оно и будет, ведь от теории относительности никуда не денешься. – Как мне будет не хватать тебя, Салли. Ты мой самый верный друг. Салли обняла девушку. – Да, мы всегда были с тобой друзьями, Панди, и мы расстанемся не сегодня. Нам потребуется год или около того, чтобы приготовиться к отлету в Ноканикус. А до этого нам предстоит еще уйма дел. – Я знаю, но потом когда-нибудь придет тот день, когда мы долетим до Ноканикуса, и вы оставите нас, и мы больше никогда не увидимся. – Боюсь, что так. Но, увы, Панди, в том и состоит жизнь, что нельзя вечно оставаться рядом с одними и теми же людьми. Ты находишь друзей, какое-то время живешь с ними бок о бок, а затем вы постепенно отдаляетесь и теряете друг друга. Со мной это случалось чаще, чем с тобой. Ведь я вела совершенно безумную жизнь, кочуя с места на место. Внезапно видеоэкран осветила красная вспышка. Завыла сирена. Роджер терпел бедствие! Роджер кричал! Фигура внутри модуля задергалась, подпрыгивая и извиваясь будто в каком-то диком танце. – Что-то случилось! – вскрикнула Панди. Руки Роджера бешено дергались. Салли оцепенела от ужаса. Вопли ее мужа были нечеловеческими, и казалось, им не будет конца. – Увеличить изображение! – с трудом выдавила из себя Салли. Она обратилась к Роджеру по радиосвязи: – Роджер, дорогой! В горле у Салли пересохло, она задыхалась, не в силах вымолвить ни слова. Но в ответ по-прежнему доносились вопли, бесконечные душераздирающие, нечеловеческие вопли. |
