|
Поэтому теперь человеческие миры находились под недремлющим оком ИТАА. В результате власть на планетах стала зависеть от голосов избирателей, общее же управление осуществлялось галактическими институтами. Безусловно, каждая планета имела свои особенности развития. На каждую теплую планету земного типа с обилием воды приходились тысячи засушливых пустынных миров и сотни обледенелых. Райбен Арнтадж уже давно лелеял мечту о собственной планете. Там он смог бы укрыться от бесцеремонного вторжения все новых и новых переселенцев, что стало повсеместной практикой на Саскэтче. Тысячу лет назад, после освобождения этой ветви Галактики от лаовонов, сюда хлынула волна переселенцев, все новые суда с приводом Баада устремлялись покорять новые миры. Штаты ИТАА раздулись в сотни раз, его представители следили за порядком в двадцати четырех тысячах солнечных систем. И тем не менее на границах освоенного пространства с пугающим постоянством возникали слухи о творящихся где-то злодеяниях, о пиратстве, нападениях на целые планеты, о пытках и вымогательстве. И вот теперь все эти напасти обрушились на Саскэтч, планету редкостной красоты, особенно привлекательную для тех, кто любит не слишком суровые заснеженные миры. Но беда в том, что новые переселенцы прилетали сюда вовсе не ради красот Саскэтча, а ради «тропика-45». Райбену Арнтаджу ситуация представлялась бомбой замедленного действия, взрыв которой приведет к самым непредсказуемым последствиям. Если только, конечно, он не сумеет провести серию точных ударов по разбухшей бюрократии ИТАА, вынудив ее наконец вмешаться и перекрыть захлестнувший планету поток нелегалов. У дверей раздался мелодичный звонок. Сработала система безопасности и после секундной проверки пропустила внутрь медицинскую сестру. На женщине был строгий белый костюм, который дополняли шляпа и значок с красной эмблемой ИТАА. Сестра поставила на угол рамы гамака поднос с фруктами, измерила Райбену температуру, проверила пульс и взяла кровь на анализ. Посмотрев на Брюд Дара, медсестра протянула пациенту горсть таблеток и стакан с водой: – У нас сегодня сорок первый день очищения поджелудочной железы, мсье Арнтадж. – Угу, – промычал тот. Продление жизни было сопряжено со многими неприятностями. В ладони Райбена лежало четырнадцать таблеток. Он принялся медленно глотать одну за другой, запивая водой. – У вас сегодня молодая здоровая девушка, мсье? – сестра показала подбородком в сторону дремлющей Брюд. Арнтадж фыркнул. Медицинские сестры приходили к нему из центральной клиники Бельво. Это были местные жительницы с местными нравами, привившимися лет эдак пятьдесят назад. Они всегда говорили о его подругах как о продажных женщинах. Это ужасно раздражало Райбена. – Она изумительный биолог. У нее ученая степень университета Бельво. – Может, и так, мсье, но, мне кажется, в лицее она научилась еще кое-чему. – Сестра игриво подмигнула Райбену и вышла. Дверь с нежным звоном закрылась за ней. Брюд Дара пошевелилась и перевернулась на другой бок, отчего ее пышное тело под голубым покрывалом обозначилось еще более соблазнительно. Райбен спросил себя, откуда у Брюд такое редкостное сочетание невинности и страсти. Может, страсть как-то связана с ее любовью к биологии и полевым исследованиям? Райбену казалось, что он уже встречался с подобным явлением, работая в компании женщин-биологов на приграничных планетах. Может быть, тут и вправду есть какая-то связь? Может, страстная увлеченность жизнью природы идет рука об руку со страстным желанием рождать новую жизнь? Как будто жизнь сама стремится к собственному бесконечному воссозданию, словно некая волна, вместе с которой человечество катится через Вселенную. |
