Слуги защебетали, шокированные тем, что их гости могли попросить пленника есть вместе с ним, но замолкали, когда Розторн ловила их взгляды. Парахана не нужно было приглашать дважды. Он мгновенно сел на корточки рядом с Браяром, и взял себе бобового супа, жареного гуся, засахаренных в мёде вишен и печёной ягнятины. Розторн вскоре заметила, что слуги были очень рады давать Эвви жареные кексы, засахаренные ягоды ююбы, и разные прочие сладости, при этом полностью игнорируя Парахана.

Если люди императора настаивали на том, чтобы прислуживать его гостям, как это было с момента их прибытия из Гьонг-ши, Розторн решила, что, если уж на то пошло, то можно этим воспользоваться. Она посмотрела на слуг, и подняла бровь. Они были так хорошо вышколены, что мгновенно застыли. Заполучив их внимание, она посмотрела на Парахана — поскольку палочек для еды ему не дали, он ел руками, — и затем снова на слуг. Одна из них мгновенно принесла чашу для омовения, чтобы рослый мужчина мог помыть руки. Другая положила перед ним пару палочек для еды с надлежащим каменным держателем. Третья служанка встала рядом с ним, ожидая его выбор вторых блюд. Парахан моргнул, глядя на неё, затем начал показывать пальцем. Удовлетворившись этим, Розторн стянула к Эвви три тарелочки со сластями, и показала своей собственной служанке, что Эвви могла бы получить обжаренную варёную рыбу, ростки тростника, и тыквенные ломтики в соусе. Если бы она позволила ребёнку есть по собственному разумению, то у Эвви сгнили бы зубы, маг она или не маг. Эвви зыркнула на свою новую еду, выпятив нижнюю губу. Розторн её проигнорировала. Девочка либо будет есть, либо не будет.

По крайней мере Браяр следил за манерами и указывал служанкам свой выбор блюд. Они чуть не устроили инцидент по прибытии, когда Розторн попыталась настоять на том, чтобы они сами себя обслуживали. Потребовалась сама величественная Госпожа Гостевых Павильонов, чтобы объяснить им, что всё делалось определённым образом, когда человек являлся гостем императора, и что действуя по-другому, они обеспечивали своим слугам потерю головы. После этого Розторн скрипела зубами и терпела это обхождение. Будучи посвящённой, она более привыкла к тому, чтобы служить самой, или по крайней мере выполнять свою часть работы. Когда ей прислуживали, у неё чесались все места, где её клятвы стали частью её самой.

Позаботившись о Парахане и Эвви, она начала есть своего жареного гуся. Её аппетит уменьшился с момента их приезда в Зимний Дворец. Здесь столь многое имело смертельные последствия для слуг, но не для гостей. Она даже не могла пойти на прогулку по садам. Вид садов успокоил бы её, но слугам было положено не пускать её туда, пока она, Браяр и Эвви не будут официально представлены Императору Уэй-шу. Сколько церемоний им придётся вытерпеть, прежде чем она сможет увидеть знаменитые сады императора? Одни только его пруды с лилиями славились на западе до самого Эмелана.

Парахан разговорил Эвви насчёт её магии. Она не только болтала без умолку, но и ела свои овощи. Браяр поймал взгляд Розторн, и подмигнул, заставив её улыбнуться. «Спасибо ему», — подумала она. Розторн и не думала, как сильно она будет полагаться на поддержку Браяра, когда они отправлялись в своё долгое путешествие. Он полностью взял на себя Эвви в Гьонг-ши, когда ей так трудно было дышать. Розторн как-то раз попыталась поблагодарить его за это. Он лишь поцеловал её в лоб, и сказал, чтобы она не говорила глупостей. От этого она ощутила себя благодарной и слабой, а слабой она себя ощущать не любила. От ненависти к себе и к нему её удерживало лишь знание того, что он — её мальчик, и что они уже много лет как перестали вести счёт тому, чему они друг другу обязаны. Ей нужно было снова найти свою силу, но это место, с его сокрушающим весом имперской власти, начинало казаться ей неподходящим местом для исцеления.