Надо было предвидеть и такую возможность. Надо было сделать бомбу, чтобы отправить к дьяволу всю пирамиду…

Овладев собой, он остановил яростный бег разума и огляделся вокруг. На стенах проступали рисунки, стершиеся от времени, но все еще различимые пиктограммы, предназначавшиеся, по-видимому, для тех, кто в конце концов обнаружит это помещение. Там были изображены жители Нового Египта, очень похожие на человека — высокие и величественные, с темной кожей и черными волосами, с острыми чертами лица, в яркой одежде. Он обратил особое внимание на один из рисунков: гуманоид брал предмет, похожий на стеклянный шлем, укреплял его на своей голове и манипулировал маленьким переключателем. Лэрду захотелось попробовать, но… Боже мой, а каков будет результат?

Он нашел шлем и осторожно стал натягивать его на голову. Это была последняя надежда. Холодный, гладкий, твердый, он медленно надевался на голову Лэрда, в нем было что-то странное, необычное… живое. Лэрд вздрогнул и повернулся к машинам.

Вон та штука с длинным дулом, обернутым проволочной спиралью, — излучатель? Как пустить его в ход? Черт побери, где отверстие? Он услышал звук легких шагов в бесконечных коридорах.

— Боже мой! — простонал он. — Они не теряют времени!

Однако они могли и не торопиться: детектор металлов наверняка показал, что он находится в этой пирамиде, а не в какой-нибудь другой из десятка рассеянных по долине. А счетчики энергии засекли его здесь…

Он погасил свет и присел за одной из машин, тяжело сжимая в руке свой огнемет.

С той стороны двери голос сказал:

— Сопротивление бесполезно, солнечник. Выходи!

Лэрд проглотил свой ответ и ждал, не шевелясь. Затем заговорил женский голос, как отметил некстати Лэрд, низкий, хорошо модулированный, но с металлическим оттенком. Грубый народ эти дженеры, даже их женщины командуют отрядами, водят суда и убивают мужчин.

— Тебе лучше выйти, солнечник. Ты поработал для нас. Мы предвидели подобную попытку. Археологические рапорты ускользнули от нас, поэтому мы сами не могли надеяться на успех. Но мои корабли находились поблизости от этого солнца, а на орбите самой планеты — один, с детекторами. Мы выследили тебя, дали время поработать, а теперь пришли забрать твои находки.

— Убирайтесь, — сказал он, отчаянно блефуя. Убирайтесь, или я взорву бомбу.

Раздался презрительный смех:

— Если бы ты ее сделал, мы бы об этом знали. Ты даже не снял космический комбинезон. Выходи с поднятыми руками, иначе мы пустим газ в этот погреб.

Зубы Лэрда блеснули в дерзкой улыбке.

— Отлично, — вскричал он, едва ли только наполовину сознавая, что говорит. — Отлично, вы сами этого хотели!

И тронул переключатель шлема.

В его голове словно разорвалась бомба: с грохотом и ослепительным сиянием. Обезумев от ярости, обжигающей нервы, он тяжело рухнул на пол. Тени сомкнулись над ним, ворча и покачиваясь, как живые. Ночь. Смерть Конец мира. И вдруг над всем этим взрыв смеха.

Он лежала скорчившись, за машиной и стонал. Они услышали эти стоны и медленно, осторожно вошли, наблюдая за его последними спазмами, которые должны были привести к неподвижности.

Они были высоки и хорошо сложены, эти мятежники дженеры. Триста лет назад Земля послала лучших для колонизации планет Стрельца. Им пришлось вести долгую и жестокую борьбу, завоевывать, строить, привыкать к мирам, которые не были и никогда не будут Землей. Все это изменило их тела, сделав похожими на металл, и заледенило души.

Все началось со споров по поводу таможенных тарифов, которые затем переросли в восстание Империи. В сущности, это была новая культура, желавшая как можно быстрее самоутвердиться: культура, рожденная в огне и одиночестве громадных пустых межзвездных пространств.