Его дыхание было тяжелым и прерывистым, на месте ноздрей вздувались кровавые пузыри, и он издавал непрерывный болезненный стон. Тут же, на столе, стояла покрасневшая бутылка виски, окровавленное полотенце лежало в кухонной раковине, наполненной ледяной водой. Болан понял, что хирурга не раз заставляли прийти в себя.

Мак осторожно приподнял голову друга и с бесконечной нежностью прижал к себе.

— Кто это сделал с тобой, Джим? — дрожащим от гнева и горечи голосом спросил он. — Кто?

Глаза Брантзена ожили, снова потускнели, наконец, в них засветился осмысленный огонек. Его губы дрогнули, на них вскипела розовая пена:

— Они… звали его… Лу…

Болан кивнул.

— Я его знаю. Я доберусь до него, Джим.

— Он знает… Эскиз… видел… рисунок…

— Я прикончу его, Джим.

— Он… он… знает…

Внезапно Джим поднял правую руку, его мутные глаза с трудом сфокусировались на обнаженных костях пальцев. Брантзен несколько секунд безмолвно созерцал их, потом его глаза закрылись и хирург умер.

Мак не смог совладать с собой и слезы ручьем хлынули у него из глаз.

— Боже мой! — простонал он.

Болан бережно опустил голову покойного и, покачиваясь, словно пьяный, направился в соседнюю комнату. Браддок уже открыл глаза и перевернулся на спину. Болан опустился возле него на колени и распахнул на капитане пиджак, ища рану. Полицейский получил пулю в живот.

— Как вы? — спросил Болан.

— Никак, — скрипнул зубами Браддок.

— Сколько прошло времени, капитан?

— Минут пять… может, десять…

— Держитесь, я сейчас вызову «скорую».

Не теряя времени, Болан вышел из комнаты и пошел в операционную Брантзена. С перевязочным материалом в руках он вернулся к раненому полицейскому. Мак обнажил рану, наложил марлевые тампоны на входное отверстие и вполне профессионально сделал перевязку.

— Бьюсь об заклад, что вы выкарабкаетесь.

Капитан молча посмотрел на него — очевидно, ему было слишком больно говорить.

— По меньшей мере, я надеюсь на это, — добавил Болан.

Он снова вышел в холл, вызвал «скорую помощь» и, больше не медля ни секунды, покинул клинику. Через пару минут колеса его спортивного «мерседеса» уже визжали на поворотах дороги, ведущей в Палм-Спрингс. Болан знал единственное место, где мог перехватить человека, замучившего насмерть его друга. Он был так уверен, что доберется туда раньше, что, не колеблясь, поставил бы на кон в качестве ставки собственную жизнь.

Глава 19

Шестеро плотных мужчин с трудом помещались в одной машине, мчавшейся в сторону Палм-Спрингс. Вилли Уокер устроился на переднем сиденье вдвоем с мафиози по имени Бонелли. Машину вел молодой парень, которого звали Томми Эдсел, потому что он посещал клуб собственников Эдселов. Скрюи Луи Пена один занимал чуть ли не все заднее сиденье: он был в превосходном настроении. Прижавшись друг к другу, словно сардины в банке, рядом сидели Марио Капистрано, которого только что освободили из федеральной тюрьмы в Лампоке и Гарольд «Кочегар» Чиаперелли — пятидесятидевятилетний итальянец, которому удалось ни дня не провести за решеткой, хотя из Штатов его высылали уже раза три.

Вилли Уокер высвободил руку и развернулся лицом к Лу Пена.

— Дай посмотреть рисунок, а, Лу, — попросил он.

— Даже не мечтай!

Пена с гордостью похлопал по карману своего пиджака.

— Только Дидж имеет право первым взглянуть на него, — ответил он с улыбкой.