Степаныч неодобрительно покачал головой, но, заценив температуру воздуха и внутренние ощущения, опрокинул стаканчик и гулко выдохнул. В руки ему тут же сунули бутерброд – кусочек черного хлеба со свиной тушенкой, – обильно посыпанный крошеным луком. Командир с удовольствием слопал бутерброд и стер крошки с усов:

– Васек! Как там мальцы-связисты, связались со своими?

– Да, порядок, связались – все нормально. Антенны пока сворачивать не будут до утреннего сеанса.

– Ну, и ладно, тут еще сотовый ловит. Надо своим в отдел позвонить, чтобы машину наготове держали, мало ли что.

Потихоньку группа подготовилась к ночлегу, развернули в палатках спальники, определили место радистам, накрыли импровизированный стол, потрясший изобилием. Постепенно все угомонились и расселись по кругу, по старой привычке держа оружие в руках или за спиной. На костре в большой кастрюле, которую таскал с собой отрядный доктор, он же по совместительству и повар, доваривалась картошка, приправленная тушенкой, луком и специями. В ожидании основного блюда приняли по пятьдесят граммов, закусили паштетами да рыбными консервами. Бойцам-срочникам налили по чуть-чуть, предупредив о политике конфиденциальности и неразглашении военной тайны. Не дай бог, узнает какое-либо начальство, что разведчиков из спецназа при выполнении учебно-боевой задачи напоили водкой собровцы! Радисты дали клятву: «Никому и никогда», – не забыв для себя отметить, что надо будет после выхода своим «корефанам» в роте связи рассказать: «Ну, и набухались мы с «собрами» на задаче». Доктор помешал картошку, понюхал, попробовал, чуть подсолил и сказал, что через пару минут будет готова. Командир достал из пакета палку сырокопченой колбасы и начал аккуратно очищать ее от шкурки.

– Степаныч! Слышь, Степаныч, – начал задавать вопросы заместитель. – Все-таки со спецами, которые на соревнования готовятся, понятно, там ребятишки оторви и брось: мы с ними совместные стрельбы стреляли, вещи творят нешуточные. Их-то мы хрен поймаем – сам сказал, что мы не сайгаки, по сопкам скакать. А вот вторая группа на что сдалась? Как я понял, там же одни офицеры.

– Да этих вообще, наверное, хрен поймаешь, – хохотнул Степаныч. – Там со всех служб «старперов» понабрали. Вот они, наверное, и сидят где-нибудь, как мы, и плевать им на эти учения…

– Ой, Степаныч, старые кони борозды не портят, – подыграл зам.

– Ага, они ее удобряют, – ответил командир. – Док, что там с картошкой?

– Готово! – бодро воскликнул повар-доктор, ставя кастрюлю посреди импровизированного стола из коврика, накрытого клеенкой.

– Отлично, – обрадовался Степаныч. – Васек, начисляй по пятьдесят!

А на пятом тосте под горячую картошку случилось что-то непонятное. В освещенный костром круг зашел какой-то странный человек. В военной форме, но без оружия и снаряжения. Приветливо всем улыбнулся.

– Привет, селяне! Далеко ли до Пхеньяна?

Собровцы недоуменно переглянулись между собой.

– Ты чего, лыжник, на Олимпиаду идешь? – спросил озадаченный Степаныч.

Радисты-спецназовцы, узрев в «страннике» что-то знакомое, радостно улыбнулись и гаркнули:

– Здравия желаю, товарищ лейтенант!

– Нет денег на статье, – загадочно ответил незнакомец и вперился взглядом в палку колбасы на столе. – Ух ты, сырокопченая! – радостно взвизгнул он и, в мгновение ока схватив колбасу, откусил внушительный кусок.

– Ну, ладно, я пошел, – промолвил он с набитым ртом, достав что-то из кармана, бросил в костер и стартанул через все расположение в направлении ближайшей сопки.