– Ты чего тянешь, Медведь? – с беспокойством спросил Чижиков, стоя рядом с Локисом и переводя тревожные взгляды со своего товарища на городскую панораму.

– Предчувствия нехорошие, – тихо ответил Володя. – Как-то все тихо, не люблю такого... Ты осторожней здесь – сам понимаешь, чужая страна, чужие порядки...

– Еще поучи меня, – вскинулся Чижиков, больше для проформы, чем всерьез.

– Ладно, пошли...

Разведчики спустились в пригород. Зорко присматриваясь к встречавшимся им прохожим, они неторопливо пошли по тротуару, совершенно не зная, в какую сторону им надо идти. Несколько раз десантники свернули в какие-то переулки, миновали несколько проходных дворов. Какой-либо враждебности в их адрес никто из арабов не высказывал, хотя Володю не покидало чувство, что все они смотрят на белокожих туристов если не с откровенной ненавистью, то уж точно с плохо скрываемой неприязнью. Закутанные до самых глаз женщины, едва заметив идущих навстречу разведчиков, шарахались от них в сторону. Выбрав среди немногочисленных прохожих араба с седой, аккуратно подстриженной бородкой, одетого по-европейски, но с национальным тюрбаном на голове, Володя попытался заговорить с ним по-английски. Но как только Локис успел проговорить: «Экскьюз ми, сэр», араб, окатив десантника презрительным взглядом, отвернулся, пробормотав что-то на своем языке, и неторопливо зашагал по улице в противоположную сторону.

– Чего это они? – с плохо скрываемой тревогой в голосе спросил Чижиков.

– Да хрен его знает... – пожал плечами Володя. – Этот баран, – он кивнул в сторону араба, с которым только что пробовал заговорить, – вообще, похоже, на хер нас послал... Дикий народ.

Чижиков поскреб затылок.

– И что теперь делать будем?

Локис раздраженно поморщился. Они остановились возле чего-то вроде магазина или кафе, окна которого были плотно закрыты металлическими ставнями. Вокруг тянулся низенький металлический же витой заборчик.

– Хрен поймешь этих чебуреков, – пробурчал Чижиков, озираясь по сторонам. – Ей-богу, как в сказке! Иди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что...

Володя продолжал отмалчиваться, невнимательно слушая ворчливое возмущение сослуживца и лихорадочно прикидывая, в какую сторону им идти. Напряжение, которое внезапно возникло у него, как только они подошли к Тунису, не прошло. Наоборот, оно продолжало расти. Володя буквально всей кожей ощущал опасность, но не мог понять, откуда или от кого она исходит. И только когда метрах в тридцати от десантников как из-под земли возникли пятеро молодых парней, одетых во все черное, в солнцезащитных очках, напряжение у Володи исчезло. Теперь было все предельно понятно. Решительные лица аборигенов и короткие телескопические дубинки в их руках красноречиво говорили, что они собираются делать. Парни шли молча, быстро, не делая никаких лишних движений.

– Ну вот и начинаются неприятности, – пробормотал Локис, доставая из-под рубашки нож. – Приготовься, Чиж, сейчас нам попытаются сделать больно...

Краем глаза Володя заметил того самого господина в европейском костюме и в тюрбане. Он курил сигару, стоя немного в стороне, и с интересом следил за развивающимися событиями.

– Спину, Чиж, – тихо скомандовал Локис. – Стреляем только в самом крайнем случае.

Диверсанты быстро прижались друг к другу спинами. Локис зажал рукоять ножа в ладони, прижав лезвие к внутренней стороне локтя так, чтобы противники не сразу увидели, чем вооружен разведчик.