- Их лагерь был объят огнем, сэр, - сказал Гэллоуэй, - и пропах кровью.

Преподобный Старбак отложил кружку с лимонадом и молитвенно сложил ладони:

- Благодарение Господу, - произнес он, - за тех, кто сокрушает великие нации и низвергает могущественных королей!

- Есть новости еще лучше, сэр, - сообщил Адам. Пока Кемп лежал под докторским ножом, Адам отыскал кусок бумаги и оформил посылку для доставки на адрес преподобного Элияла Старбака на Ореховую улицу в Бостоне. Он хотел отослать посылку на станции, но теперь подвернулась возможность вручить трофей лично в руки.

Было очевидно, что в посылке содержалась ткань. Преподобный, осторожно прощупывая пальцами пакет, едва мог поверить своим предположениям.

- Это не... - начал он, но потом, не закончив предложения, разорвал бумагу, обнаружив под ней сложенный кусок шелка - алый с белым и синим. Преподобный вздохнул, касаясь позолоченной бахромы боевого знамени мятежников. - Благослови тебя Господь, мое дорогое дитя, - сказал он Адаму. - Благослови тебя Господь.

Адам хотел придержать знамя Фалконера у себя. Еще он хотел воспользоваться отцовскими саблей и револьвером, но боевое знамя - флаг из красного шелка с одиннадцатью белыми звездами на голубом Андреевском кресте - было подарком преподобному Старбаку: трофей, добытый из грязного сердца раскола, покажет жертвователям преподобного, что их взносы не пропали втуне.

- Не знаю, захотите ли вы знать это, сэр... - неуверенно произнес Адам, пока священник в восторге таращился на великолепный шелк. - Но это знамя принадлежало батальону Ната.

Но упоминание имени сына лишь увеличило удовольствие священника.

- Вы забрали эту безвкусную тряпку у Ната, да? Отличная работа!

- Вы заберете его в Бостон, сэр? - спросил майор Гэллоуэй.

- Непременно. Мы всем его продемонстрируем, майор. Я вывешу его, чтобы все могли полюбоваться, и, возможно, мы позволим публике закидать его грязью взамен на скромный взнос на военные цели. А следующего Четвертого июля сожжем, - он взглянул на дорогой красный шелк, и его тело сотрясла вызванная смесью вожделения и отвращения дрожь. - "И жертвенники ваши будут опустошены, столбы ваши в честь солнца будут разбиты, и повергну убитых ваших перед идолами вашими" , - продекламировал он своим чудесным голосом.

- "Во всех местах вашего жительства города будут опустошены и высоты разрушены, для того, чтобы опустошены и разрушены были жертвенники ваши, чтобы сокрушены и уничтожены были идолы ваши, и разбиты солнечные столбы ваши, и изгладились произведения ваши. И будут падать среди вас убитые, и узнаете, что Я Господь", - дюжина человек на несколько секунд замолчали и в благоговении повернулись, чтобы послушать проповедника, который теперь, показывая, что речь закончена, поднял кружку с лимонадом. - Пророк Иезекииль, - добавил он разъяснение.

- Аминь, - тихо произнес майор Гэллоуэй. - Аминь.

- Так что же теперь с вами будет, майор? - поинтересовался преподобный Старбак, сворачивая флаг. Он разорвал оберточную бумагу на бесполезные клочки, но сумел сохранить достаточный кусок веревки, чтобы связать большое шелковое полотнище в некое подобие аккуратного свертка.

- Подыщем здесь себе какую-нибудь работенку, сэр. Снова нанесем по врагу удар, надеюсь.

- Вы занимаетесь угодной Господу работой, - сказал священник, - так делайте ее должным образом! Опустошите их земли, майор, сокрушите их! И Господь придаст вашим рукам силу десятерых, когда вы будете этим заниматься. Вы напишете полный отчет о вашем налете? Что бы я мог опубликовать его для своих подписчиков?

- Конечно, сэр.