Куда смотрят боги, когда вы действительно нуждаетесь в их вмешательстве? Похоже, что, когда они бросали кости в этот раз, выпали сплошные «единички». Релкин стал молить переиграть – может, со второй попытки выпадет что-нибудь более приличное. Мальчик обещал принести им жертву при первой возможности – если только он отсюда выберется.

Потом, неожиданно для самого себя, он чихнул от холода.

Шумное дыхание по соседству прервалось, и знакомый голос произнес:

– Кто здесь?

– Джак?

– Релкин, это ты?

– Конечно, это я. Как они нас поймали?

– Релкин, как я рад, что не один здесь!

– Есть здесь кто-нибудь еще?

– Нет, я не слышал.

– Эй! Здесь есть кто-нибудь?

Тишина подтвердила, что мальчики в подземелье одни.

– Я пытался поднять тебя на ноги; я не видел, кто напал на меня: он подкрался сзади.

– Ничего не помню.

– Тебе повезло, что ты остался жив. Мы подожгли запалы у вражеского оружия, и оно разорвалось в куски; что-то ударило тебя так, что ты упал замертво. Я думал, ты умрешь. Была целая лужа крови.

– Да, я чувствую большую рану на макушке. Думаю, старый Каймо бросил за меня кости в последний момент. Где мы?

– Внутри какого-то большого здания. Это все, что я знаю. Меня засунули в крытую повозку и везли три дня, я едва мог что-то видеть с тех пор, как меня связали. Потом они вытащили меня из фургона, и большой вонючий тролль протащил меня через широкую дверь, потом вниз по лестнице и швырнул в эту камеру. Кто-то запер дверь, и я с тех пор все время здесь. Не знаю, когда они принесли тебя, я спал какое-то время.

– Значит, мы далеко от поля боя.

– Похоже, нас увезли на много миль.

– Но они нас не убили, это неспроста.

– Конечно, нет, они собираются принести нас в жертву. Они всегда так поступают с пленниками, Релкин. Ты ведь слышал, что о них рассказывали. Они вырвут твое сердце, еще бьющееся, и поднесут своему богу.

– Да, слышал. – Кажется, в этот раз старик Каймо бросил кости очень неаккуратно. – Кроме того, мы из легионов, Джак. Они будут допрашивать нас перед тем, как убить. Посмотрим, может, у нас и появится шанс убежать.

– Вот на это я и надеялся – что ты так скажешь. Если сумасшедший куошит говорит, что мы убежим, я верю в это.

– А что случилось с Полосатиком?

Голос Джака дрогнул:

– Не знаю. Хочу верить, что он убежал. Он был в моем ранце, когда меня схватили. Ранец с меня сорвали. Я даже не знаю, где в это время был слоник.

Мальчики долго лежали во тьме, подбадривая друг друга словами. Релкин рассказывал, что однажды уже побывал в похожем переплете – его собирались принести в жертву в храме Гинго-Ла, в далекой земле Урдха. На этот раз, правда, рядом не было влюбленной Миренсвы, чтобы спасти пленника. На этот раз сироте из Куоша самому нужно было выпутываться из неприятностей.

До сих пор пищу и воду принесли только один раз, тогда они предназначались Джаку. Обслуживание было мрачноватым – кто-то наклонился над мальчишкой в темноте и запихал ему хлеб в рот.

Релкин не ел уже несколько дней, и, хотя голод был нестерпимым, сильнее мучила жажда. Горло так пересохло, что парню стало трудно говорить. Он дремал, просыпался и снова впадал в дрему. Жажда становилась непереносимой.

И тут дверь неожиданно распахнулась, впустив злой красный свет. В нем была видна группа приземистых чернокожих людей в кожаных фартуках и головных уборах из перьев. На шеях висели тяжелые золотые цепи, на каждом пальце красовались огромные кольца.