Херута указал на дверь, ведущую во внутренний дворик. Релкин услышал близкое журчание воды. Дворик зарос цветами и кустарником. В середине его переливал струи фонтан. Казалось невежливым отказаться от этого невинного предложения, к тому же, может быть, удастся спасти Джака.

– Ты не обычный молодой человек, Релкин из Куоша. Ты отмечен Синни. Подобные вещи, поверь, не скроешь от моих глаз. Ты можешь быть опасным врагом. Ты и твой дракон нанесли моему делу несколько ужасных ударов. Говорят, что вы лучшая пара во всех легионах, это так?

Херута узнал об этом, взломав чужую память и изучив все, что маленький Джак знал о Релкине. Теперь он знал гораздо больше.

Релкин постарался ответить как можно более ровным голосом:

– Я не понимаю. Ты хотел уничтожить меня, превратить в раба. Теперь же ты снизошел до меня. Почему?

Какая очаровательная бесцеремонность для маленького уличного оборвыша из грязного аргонатского городка!

– Я думаю, потому, ребенок, что ты слишком ценен, чтобы тобою разбрасываться. Конечно, я могу уничтожить тебя. Или даже отправить в команду рабов, где ты будешь работать до смерти. Но я не делаю этого. Я хочу показать тебе, за что я борюсь. За великое добро для всех.

Релкин вскинул голову:

– Как это?

– Открой свой разум мне навстречу, позволь показать тебе мир, который мы построим.

– Ты не можешь, – недоверчиво начал Релкин, – значит…

– Приди, уступи мне только эту малость. Позволь показать тебе то, о чем я говорю. Всю свою короткую жизнь ты был игрушкой в чужих руках. От тебя многое скрывали. Ты должен узнать другую сторону медали.

Релкин ничего не ответил, все еще потрясенный услышанным. Херута продолжал ворковать:

– Приди. Позволь показать тебе мир без скорби и ненависти, мир, где не знают войн. Где люди с радостью служат своему делу.

– Я видел Туммуз Оргмеин. Я знаю, как устроен твой мир.

– Ну конечно, у тебя сложилось превратное мнение. А как иначе могло быть, ведь ты видел пограничный город, наполненный солдатами. Ты ведь знаешь, что солдаты – грубая компания. Солдатское общество агрессивно. То, что ты видел, у кого угодно может вызвать неправильный взгляд на вещи.

– И твой закон – это всегда закон Повелителя и раба. В Аргонате мы свободны.

– Свободны? – Повелитель исторг из клюва жужжащий звук. – Вы, живущие в древнем рабстве? Закабаленные бессмертными ведьмами? Знаешь ли, сколько они живут?

Релкин знал, что Лессис уже не первый век служит Империи Розы. Это был факт, который обычному человеку понять трудно.

– Знаю.

– Задолго до того, как ты родился, ребенок, создали они свою фантастическую систему. Эта система не способна существовать самостоятельно. На ее поддержание затрачиваются огромные усилия. Это неестественно. Ведьмы долго не продержатся. Наш путь лучше. Пусть поначалу он кажется несколько грубоватым, но потом лишнее отомрет и перестанет вызывать вопросы. – Он заметил недоверие в глазах Релкина. – Тобой всю жизнь правили женщины, ребенок. Ты не понимаешь правления мужчин.

Эти слова вернули жизнь языку Релкина.

– Я понимаю правление мужчин, потому что именно к этому стремимся мы в Аргонате. Права у мужчин те же, что и у женщин, и все равны перед законом. Я хорошо это знаю. И правление мужчин не означает рабства в королевстве.

– По правде говоря, для необразованного парня ты достаточно мудр, драконир Релкин. Ты придерживаешься старых богов. Мне это нравится. Твоя вера – во всяком случае, добрый знак. Старые боги были богами мужчин! Тогда мужчины правили, а женщины подчинялись.

– У нас нет рабства.