Иногда Кригсброк замечал под оболочкой определенную индивидуальность, отблеск древнего святого, которого вытеснил «Тот Кто Должен». Он оживал в те минуты, когда говорил с толпой. Он был талантливым оратором, наделенным энергией, которая приводит слушателей в экстаз. И после проповеди в его глазах еще некоторое время мерцал свет, и живой труп вел с Кригсброком беседы на старом верио – языке полузабытых времен. Кригсброк знал верио и еще несколько языков, он выучил их в разных военных кампаниях, в дни молодости. Пророк расспрашивал его о нынешнем мире. Ответы всегда приводили Пророка в возбуждение, иногда он начинал невнятно ругаться на другом древнем языке – крэхте. А иногда просто смеялся и задавал новые вопросы.

Ну а потом глаза гасли и тело снова становилось мертвым. То есть оно шевелилось и даже говорило, но жизни в нем не было.

Когда же оно впадало в сон, то и вправду погружалось в смерть. Чтобы пробудить его, Кригсброк вливал в рот трупа черный спирт. Зелье всегда сильно действовало на Пророка. Тело неутолимо хотело пить, и Кригсброк должен был тщательно следить за тем, чтобы оно не отравилось.

– Ты не понимаешь чувств воскресшего человека, – сказал как-то Пророк, – ты не понимаешь жажды, копившейся тысячу лет.

Но Пророк выглядел достаточно живым, чтобы говорить с людьми, а ничего другого от него и не требовалось. Каждый день герольды выходили за стены нового храма сзывать толпу.

И десятки тысяч поднимались и шли слушать Пророка. Они шли под грохот барабанов и собственный вой. В их сердцах была радость, в глазах – огонь. Они шли поклониться Пророку и насладиться его речами.

Спускалась тьма, большие огни зажигались над водой, и он выходил к ним из ночи, купаясь в сиянии двух сфер, светившихся у основания башни. Облачен он был в золотые одежды и стоял на белом ковре. Он поднимал руку, и воцарялась тишина.

Вдалеке вспыхивал яркий сноп света на острове Кости. Через несколько секунд глухой удар сотрясал ночь и эхом отдавался от отвесных стен храмовой площади.

Огромная толпа приходила в экстаз.

Пророк нес в себе силу и отдавал ее людям. И радость наполняла их сердца.

Когда Пророк замолкал, вой поднимался до небес, страшный вой толпы, мучительно рождавшей легенду о Пророке. Айот Гол Диб, «Тот Кто Должен», пришел в Крэхин, обещая конец их страданиям, конец безумию и рабству.

Слава Айоту Гол Дибу! Слава Величайшему! Слава «Тому Кто Должен»!

Он пришел по белому ковру, высокий, прекрасный, с огнем провидения в огромных темных глазах. Люди замирали от счастья, видя, как он прекрасен. Они пили его слова, как сладкое вино.

И он принес им утешительную весть. Презираемый другими народами Крэхин возвысится наконец и примет на себя правление миром. Слишком долго другие народы обманывали Крэхин. Слишком долго живущие на побережье не допускали Крэхин к богатствам, которых он заслуживает.

С именем Лугада, древнего бога Крэхина, выступят они в поход и понесут весть Пророка. Падите ниц и восславьте Лугада, все остальное запрещено под страхом смерти! И Лугад отдаст весь мир своему возлюбленному Крэхину, час настал!

И он повелел им свергнуть всякое другое правительство и всех других богов, ибо нет никого, кроме Единого Бога Лугада. И он обещал им, что, как только они совершат это, Лугад возрадуется и возвысит их, сделав сильнейшими в мире.

И они привели к нему калек и юродивых, и он излечил их, и сила вошла в них, и встали они, и пошли, и заговорили как разумные, и толпа неистовствовала, и барабаны гремели, и вой поднимался до небес.

И привели к нему преступников, и они выли и вопили, согнувшись в цепях. И приковали их к столбу рядом с Пророком, который осудил их преступления.