|
Пока враг бился в конвульсиях, Первый успел выдернуть у него из закостеневших пальцев пэйнфул. Теперь Бунтарь был готов угостить любого подвернувшегося на пути противника двойным электрическим разрядом. А если посчастливится, то и вовсе начать выкашивать мерзавцев по двое одним залпом. Наверное, Бунтарь и его враги выглядели довольно глупо, гоняясь друг за другом вокруг дома. Но Первому в этой игре пока везло, и он не собирался отказываться от примитивной, но выгодной для него стратегии. Решив, что если он поторопится, то сумеет поджарить бегущим за ним врагам задницы, превентор сорвался с места и помчался на новый круг. Однако перевозчики быстро раскусили, что теперь они сами превратились в жертв, и потому не захотели становиться для Бунтаря легкой добычей. Когда охотник готовился вот-вот настичь противников, те уже убегали с поля боя в сторону зависшего вдалеке «Скайпортера», из которого спешившиеся каратели торопливо выгружали какие-то контейнеры. Две молнии, пущенные навскидку отступающими врагами, прошли высоко над головой Первого, не угодив даже в стену дома. «Рванули за подкреплением!» – сообразил Бунтарь, подбегая к обожженному телу подруги, вокруг которого и произошла эта скоротечная стычка. Он отлично видел, что уже ничем не может помочь изуродованной ожогами соратнице, просто хотел узнать, кого ему оплакивать сейчас. Смуглянка… Превентор ощутил новый прилив бессильной ярости от того, что уже ничего нельзя изменить. Но вместе с этим почувствовал и невольное облегчение, что его страхи насчет Невидимки не подтвердились. Бунтарю было жаль Смуглянку не меньше, чем Мыслителя. Смуглая кожа мертвой подруги превратилась в один сплошной ожог. Не иначе, в Девятую стреляли сразу из четырех пэйнфулов, причем неоднократно. А потом еще били ногами… Если и существовало в природе объяснение такой нечеловеческой жестокости, оно явно лежало за пределами понимания Первого. Кого теперь следовало защитить? Бунтарь стоял над телом Смуглянки и озирался по сторонам, решая, что ему делать. Спасаться от подкрепления, что с минуты на минуту сюда нагрянет, или же остаться и выместить на карателях всю ярость до капли? Конечно, они всего лишь выполняли приказ, но для Бунтаря это не служило оправданием их действий, а тем более жестокости, с которой эти действия проводились. Привычный мир превратился для превентора в какой-то нереальный кошмар, и куда деваться от этого кошмара, Первому было невдомек. – Э-э-эй! Эй, я здесь! – вывел его из нерешительности взволнованный окрик. Бунтарь вздрогнул и начал суматошно озираться, пытаясь обнаружить кричащего, чей голос он узнал, даже несмотря на шум геликоптеров. – Здесь, здесь, наверху! Бунтарь оглянулся на изолятор и рассмотрел в облаках пыли машущую ему с террасы Невидимку. Боясь обнаружить себя, она высунулась из-за стойки навеса – так, чтобы привлечь только внимание друга. Ни слова не говоря, превентор жестом отослал подругу назад, в укрытие, затем еще раз осмотрелся в поисках опасности и, не заметив близкой угрозы, припустил к изолятору. То, что Невидимка жива, Бунтаря несказанно обрадовало, хотя в действительности радоваться пока было нечему. По их Периферии рыскали лютые хищники, готовые в любую минуту отыскать и изжарить заживо последних превенторов. Сложно было сказать, что вынудило Невидимку искать спасение именно в изоляторе, – очевидно, она юркнула в первое попавшееся на пути здание. Бунтарь заскочил в свое прежнее жилище, что еще сутки назад считалось тюрьмой, а сегодня и вовсе могло стать смертельной ловушкой. |
