|
Элементарно не видела в том нужды. А для меня важнейшее условие продуктивности моей деятельности в том, чтобы пациент был на пути достижения цели моим абсолютным союзником. Мы должны мыслить и чувствовать в одном направлении. Впрочем, так оно почти всегда и бывает. Случай же с Людмилой Петровной как раз и был уникален тем, что пациентка решительно не желала ничего от визита ко мне, а пошла только потому, что не хотела обижать подругу. Между тем я знал, как надо работать с пациентами такого рода. Не буду раскрывать всех секретов и тайн, а только скажу, что на самом первом этапе я должен был убедить Людмилу Петровну в необходимости проведения сеанса на увеличение дохода. И не просто убедить, а дать понять, что именно ей, а не кому-то другому важно, чтобы этот доход обязательно увеличился, и иначе никак нельзя.
Даже для меня Людмила Петровна оказалась сложным пациентом в аспекте уговоров – она заняла позицию, при которой выслушивала меня очень внимательно, но вот отвечала на мои вопросы как-то вяло, не то что без энтузиазма (этого я, признаться, и не ждал), но отвечала будто по нужде, словно из-под палки, – в какой-то мере, признаю, так оно и было. Две недели ушло у нас с Людмилой Петровной на вот эти уговоры. И тут я могу гордиться своей победой. Я не сломал женщину. Это не только не входило в мои планы, но и принципиально претило и претит моим установкам и на работу с пациентами, и вообще на мои взаимоотношения с людьми. Горд же я тем, что мне удалось именно силой слова убедить Людмилу Петровну и в важности того ритуала, что нам предстоит пройти, и в необходимости его положительного результата для самой Людмилы Петровны. Женщина в какой-то момент стала доверять мне. И в этом доверии тоже была моя маленькая победа. И вы знаете, я даже заметил, что после этих двух недель изменилась внешность моей пациентки. Она стала более открытой, более искренней, более заинтересованной, а это не могло не повлиять и на внешний вид. Ведь всегда лучше, когда человек улыбается, чем когда он хмурится и насупливает брови. После принципиального согласия сотрудничать, полученного от Людмилы Петровны, все пошло как по маслу. По первым же опросам я без труда определил стихию, наиболее близкую к Людмиле Петровне, – это была стихия земли. И уже на основе этого мы провели необходимый ритуал. Кстати, я на первых порах опасался, что у Людмилы Петровны есть недуг скупости, проверил ее на наличие данного недуга самым серьезным образом – ничего не обнаружилось даже близко. Про расточительность подозрений не было, но я тоже проверил на всякий случай и, как говорится, для чистоты эксперимента. Нет, и недугу расточительности Людмила Петровна подвержена не была. Тем проще было работать дальше. Все прошло превосходно. Я не знал каким образом, но был уверен, что недолго ждать того часа, когда Людмила Петровна узнает о существенном увеличении своего дохода. Признаться, мне было даже интересно, как может увеличиться доход у простой учительницы математики из самой обычной школы, если она не поменяет работу. Людмила Петровна уверила меня, что менять работу не собирается. Тем интереснее было ждать. И результат оказался совершенно непрогнозируемым мною. На пятый день после окончания нашей совместной работы Людмила Петровна пришла ко мне в несколько потерянном, хотя и светлом состоянии. Что же случилось? Людмила Петровна не стала меня томить, а рассказала, что буквально вчера ее официально известили через директора школы, что она, простая учительница математики, получает пятилетний грант на свою работу. Это означало, как пояснила мне Людмила Петровна, что она по-прежнему будет учить детей математике в той же самой школе, только в течение ближайших пяти лет заработную плату получать будет в пять раз больше, чем получала прежде. Такого рода поощрения министерство устраивает для хороших учителей по какой-то новой финансовой программе, направленной на улучшение качества образования в нашей стране. И вот Людмила Петровна подпала как раз под эту программу, чему была рада, потому что теперь несколько иначе стала относиться к деньгам. |
