Как он, всегда гордившийся своей принадлежностью к клану Инанис, вдруг оказался на грани такого преступления? Ему нужно было избавиться от Эйтиль, и срочно. О том, чтобы остаться с ней, и речи не шло. Это было бы худшим предательством по отношению к самому себе, чем помощь Огненному королю. Поэтому она должна была исчезнуть, раз и навсегда.

«Нужно просто пройти через это один раз. Потом станет легче», – напомнил себе Катиджан. По крайней мере, на это он надеялся. Уверенности не было.

Эйтиль дожидалась его в городской квартире, как всегда. Он сам обучил ее выживать во внешнем мире, и она отлично приспосабливалась. Иногда, когда он приходил, она встречала его у дверей, оживленная, не скрывавшая своего счастья от того, что он вернулся, а иногда ждала в спальне, словно знала, что он весь день только о ней и думал.

Сейчас она снова угадала его настроение. Когда он вернулся, Эйтиль стояла у большого окна в гостиной и наблюдала за городом. Она старалась скрыть свою тревогу, но получалось у нее плохо.

– Что-то случилось, – сказала она. Это не было вопросом, она знала.

– Тебе нужно уйти.

Вот так, сразу. Как нырнуть в ледяную воду: нужно пережить это в один миг, а не плести тут намеки, которые она все равно не поймет.

– Ты хочешь побыть один?

– Я имею в виду, тебе нужно уйти отсюда навсегда, – жестко пояснил он. В груди что-то болело – не на уровне эмоций, боль была реальной, физической. Катиджан не знал, что так бывает, да и не было у него сейчас времени разбираться в этом.

– Почему вдруг? – все так же тихо спросила Эйтиль, не глядя ему в глаза.

– Это не вдруг. Я сразу предупреждал, что тебе не место рядом с наследником третьей линии.

– Я знаю. Но разве я просила себе вечное место? Я думала, нам хорошо сейчас… У тебя появился кто-то другой, твоя будущая жена?

– Нет.

Может, и следовало соврать ей, но у Катиджана просто не получилось.

– Тогда почему?

– Потому что надо уже. Надоели мне эти отношения, все равно слишком много постоянства для меня!

– Ты врешь.

– А ты так уж хорошо меня знаешь!

Он отчаянно призывал на помощь ту злость, что помогала ему вести переговоры с Даной и Амиаром: злость на себя, на них, на весь белый свет. Но в беседе с Эйтиль так не получалось. Она была безобидна и… она его любила, это отрицать нельзя.

Как странно… Никогда раньше чужая любовь для него столько не значила. Он с легкостью выгонял из своего дома неудачливых охотниц за богатым мужем, разгневанных ведьм, лесных нимф, которые были в сто раз красивей Эйтиль. Катиджан знал, что на их место придут новые, еще лучше, и ни о чем не жалел. Поэтому он не понимал, почему ему так плохо сейчас.

Он был бы рад, если бы дриада вела себя так, как его предыдущие любовницы: кричала, рыдала, бросалась на него с кулаками. Тогда ему проще было бы поверить, что она – очередная истеричка, без которой его жизнь станет намного легче.

Однако Эйтиль просто смотрела на него мерцающими серебряными глазами, нечеловеческими и все равно такими близкими, и печально улыбалась.

Кажется, она снова понимала больше, чем он сам.

– Ты испугался того, что умеешь чувствовать.

– Тебя это не касается! – отрезал Катиджан. – Разве мы все не обговорили в самом начале?

– Ты мог бы позволить себе быть счастливым.

– Счастье тут не при чем! Мне нужна нормальная жена с чистой кровью. Резвиться с дриадой – это, конечно, здорово, пока не родится ублюдок! Мой клан и так на меня косо смотрит. Я не собираюсь из-за тебя и Огненного короля губить репутацию, которую я создавал столько лет!

Он хотел ранить ее, но она была неуязвима.