Нужно было останавливаться — однако Конану казалось, что с час назад, пока тропа не нырнула в боковой отвод ущелья, а завеса ливня на миг ослабла, он, Конан, заметил впереди смутные очертания полуобрушенных шпилей и громадных куполов. Видение длилось секунду, не больше, а потом налетел ревущий порыв ветра, таща за собой крутящиеся дождевые вихри, и перед глазами Конана вновь была лишь серая мгла.

И еще одно заставляло киммерийца спешить — пока тропа не размокла окончательно, на ней четко и ясно видны были следы двух людей. Кто-то опережал киммерийца, а Конан терпеть не мог, когда кто-то оказывался у добычи раньше него самого.

Склон свернул влево, к северу. Ущелья сужалось, во мгле замаячили очертания противоположного склона. Внизу на камнях бурлил стремительный ручей. Конан посмотрел вниз — нет, не перебраться. С конем — никогда. Значит, придется петлять дальше.

Словно издеваясь над нетерпением северянина, тропа неспешно принялась петлять по бесчисленным ответвлениям ущелья, становясь все уже и опаснее. Конану пришлось спешиться. Ветер неожиданно стих и тут — спасибо туману! — киммериец услыхал впереди негромкие голоса.

Говорили двое, и находились они, судя по всему, совсем близко — за ближайшим изломом тропы.

— Говорил же тебе — незачем и выходить было в такую погоду…

— А кто сам такое устроил? Кто? Я? Кто у нас великий погодный маг? — Это было сказано с явной издевкой. — Кто говорил — да я их только со следа собью, а на нас ни одной капли не упадет?

— Ну… так вышло… зато смотри, какой ливень! Ни одна собака не выследит!

— Ага. Не выследят. А кто за нами по ущелью идет? Ты что, его не чувствуешь, погодник?

— Н-нет… я дождем был занят… а что, правда?

— Правда, правда… — пробурчал второй голос — заметно ниже и басовитее первого. — Я-то его отлично чую… Он сейчас где-то рядом…

— Так он же услышит, как мы разговариваем! — всполошился первый собеседник.

— Вспомнил… — желчно усмехнулся второй. — Думаешь, все такие рассеянные, как ты? Я-то про защиту не забыл…

Конан невольно скосил глаза на эфес своего меча — серебряный шар светился ровным розоватым светом. Выпив силы многих поверженных демонов, многих разрушенных заклятий, шар отлично чувствовал чужое волшебство. И, похоже, мог его развеивать.

— А что же мы станем с ним делать? — озабоченно осведомился первый. — Кто он вообще такой? Откуда здесь взялся?

— Пакар его знает. Безумец какой-то, — отозвался бас.

— А, может… — задрожал первый голос, — может, он прознал…

— Молчи!!! — зашипел второй. — Даже под защитой об этом говорить нельзя ни в коем случае!

— Молчу, молчу, молчу… — зачастил первый. — А… все-таки… что делать будем? Ты у нас в этих делах главный…

— Погоди, дай подумать. Может, лавину на него спустить? Из грязи? Следов не останется,… Сумеешь, погодник? Склон как следует размочить, и…

— Попытаюсь, — уныло отозвался тот, кого назвали погодником.

— Только смотри, не нам на голову, — предупредил бас. — А то я тебе так врежу…

— Не грози! — злобно зашипел первый голос.