Отлучиться до каюты, несшей на своей двери сдвоенные нули, зазорным не считалось – все мы люди, а природа – штука неумолимая.

Другое дело – алкоголь.

Его приём, ничем не ограниченный в свободное время, карался жёстко, стоило только вахтенному сделать хоть один глоток. Провинившегося немедленно снимали с дежурства и, сунув в руки лёгкий скафандр, вели к ближайшему шлюзу. Наружные створки раскрывались, едва нарушитель оказывался внутри. У выброшенного потоком воздуха в пустоту бедолаги было всего два выбора – или погибнуть, став очередным спутником Крепости, или, при наличии должной ловкости, успеть натянуть скафандр, отделавшись баротравмами разной степени тяжести. Подобное наказание, на местном сленге именуемое «На освежиться», применялось редко, но уж если залётчика ловили, то спасти его не могли никакие заслуги прошлого.

Разум, взбодрённый страхом неминуемого наказания, устоял.

Продолжая удерживать руку над заветной кнопкой, Кайнз колебался. С одной стороны, ему очень хотелось придавить зелёную поверхность, вынуждая Старшего, по окончании отпущенного на отдых времени, заявиться в рубку. В том, что он заявится Кайнз и не сомневался – в его нынешнем состоянии единственно куда бы он мог направиться, был Разряд, обещавший быстрое избавление от страданий. Ну так почему бы и не позлить Старшего, ожидавшего увидеть только что похмелившегося вахтенного? Представив себе, как вытягивается лицо офицера, лишившегося законной жертвы, Кайнз даже улыбнулся, предвкушая забавное зрелище.

Но, с другой стороны, злить своего непосредственного начальника? Мимолётное торжество вполне могло обернуться пусть и не крупными, но ощутимыми неприятностями, организовывать которые Старший был большой мастер.

Решив не искушать судьбу, Кайнз вздохнул и, убрав руку, вновь принялся следить за секундной стрелкой, неутомимо наматывавшей круги по циферблату, медленно погружаясь в сонно расслабленное состояние, несмотря на волны боли, кочевавшие по его голове.

До конца вахты оставались считанные минуты, когда слух вахтенного, уже чувствовавшего на своих губах вкус свежего пива, потревожил зуммер систем дальнего обнаружения. Разродившись короткой фразой, сделавшей бы честь любому конкурсу сквернословов, он ткнул нужную кнопку, подтверждая приём сигнала и быстро пробежавшись по клавишам, склонился над экраном, желая самолично увидеть наглеца, своим появлением, выстроившим непреодолимую стену между ним и желанным напитком.

Сигнал свой чужой?

Отрицательно!

Общий запрос?

Тишина.

Холодея от неприятного предчувствия, Кайнз ещё раз пробежался по клавишам, активируя все сенсоры и едва данные с них начали высвечиваться на экране, притянул к себе гибкий шнур микрофона.

– Говорит Кайнз, пост дальнего обнаружения, – торопливо забормотал он положенные фразы: – В системе неопознанный корабль. Класс – Трирема. Запрос свой чужой – негатив. Повторяю. Запрос свой чужой – негатив. Следует малым ходом к Курагу. Даю пеленг, – он не глядя щёлкнул несколькими тумблерами, перебрасывая данные в Центральный: – Подозреваю вторжение, повторяю – цель не опознаётся! – последняя фраза не относилась к его кругу обязанностей – степень враждебности оценивали другие посты, но Кайнз, будучи не в силах удержаться от мелкой гадости, расплылся в довольной улыбке, представив себе, как забегали боевые службы, сорванные с отдыха его словами.

– Здесь Павел, – послышался в динамиках голос Старшего: – Хорошая работа, Кайнз. Хорошая, несмотря на твоё состояние. Я тебя попрошу задержаться на вахте до завершения этой истории. Выдержишь? Ты сейчас единственный толковый на борту этой посудины.

Несмотря на то, что Кайнзу больше всего сейчас хотелось послать Павла подальше, он сдержался: – Есть выдержать, Павел.