— Тут я тебя понимаю, — сказал Бобби. — Ребенок — это важно, но Кэсси… В общем, желаю тебе удачи, дружище. Она тебе понадобится.

Лифт остановился на нужном этаже, двери открылись, и мужчины шагнули из кабины прямо в вестибюль «Настроения».

Ненадолго задержавшись у входа, Бобби быстрым взглядом окинул свой клуб. Каждый раз, приходя сюда, он испытывал гордость от сознания того, чего ему удалось добиться. Обстановку клуба и царящую в нем атмосферу можно было описать двумя словами: изысканность и сексуальность. В просторных полукабинетах стояли итальянские кожаные диваны, столы из ценных пород дерева были привезены из Бразилии, отделанные дымчатыми зеркальными панелями стены отражали свет стоящих на столиках свечей; впрочем, электрическое освещение тоже присутствовало, но светильники были так искусно спрятаны в стенах, что почти не бросались в глаза. В центре главного зала поблескивал водой бассейн, окруженный уютными частными кабинками. Установленная в клубе стереосистема была настоящим произведением искусства. В целом клуб производил впечатление стильного и уютного заведения, где можно приятно провести время.

Неудивительно, что чуть не с первого дня «Настроение» стало очень престижным местом, где любили бывать голливудские звезды и городская элита. Знаменитости, приезжавшие в Вегас на гастроли, тоже не считали зазорным отдохнуть в популярном клубе, благо обычным туристам сюда было не попасть. В «Настроении» заботились о том, чтобы клиентов никто не беспокоил.

Словом, клуб был что надо, и Бобби имел полное право гордиться своим детищем.

— Помнишь Сьюки — девчонку, которая училась с нами в старших классах? — спросил Эм-Джей, делая шаг по направлению к бару. — Ту, которая от меня залетела?

— Мне помнится, тревога оказалась ложной, — удивился Бобби. — Разве нет?

— Нет. Я ничего тебе не говорил, потому что ты уезжал на лето к своим греческим родственникам, — объяснил Эм-Джей. — Кроме того, Сьюки взяла с меня слово, что я никому не скажу.

— И все-таки мне ты мог бы сказать — я бы не проболтался, ты же знаешь. Кроме того, я бы постарался тебе помочь, — серьезно сказал Бобби.

— Я понимаю. — Эм-Джей зашел за стойку и открыл один из холодильников. — Но нам нужно было спешить. Сьюки поздно спохватилась — когда я обо всем узнал, она была уже на четвертом месяце.

— И что же вы предприняли? — спросил Бобби, усаживаясь на высокий барный табурет.

— Школьный охранник посоветовал нам обратиться к одной своей знакомой. — Эм-Джей достал из холодильника две банки диетической колы и сел рядом с Бобби. — Он обещал, что за пятьсот баксов она обо всем позаботится.

— И что было дальше? — спросил Бобби, открывая жестянку.

— Когда мы приехали по указанному адресу, то увидели старую, полуразвалившуюся халупу, которая к тому же стояла в довольно-таки подозрительном районе, почти в трущобах. Нам открыла какая-то старая китаянка. Она отвела Сьюки в каморку, которую называла операционной, и потребовала деньги, разумеется — наличными.

— Полтысячи долларов, — покачал головой Бобби. — У тебя было столько? Откуда?

— Я украл их у отца из ящика стола. Другого способа достать эти деньги у меня не было.

— Понятно. — Бобби кивнул. — Ну и что было дальше?

— Дальше? Ну, во — первых, мы оба жутко переволновались…

— Ничего удивительного, — вставил Бобби.

— В общем, я отдал деньги и стал ждать.